— Тихо, — Рея приложила палец к губам и подмигнула. — Тише, не то он услышит. Я вижу огонь — столько огня и крови... Нет-нет, не выходи замуж. Омой тело и одежду. Не выходи замуж.
— Кто он? — Нери с досадой услышала, как дрожит её голос. — О ком ты, матушка? Отца нет дома, он уехал к рагнару в Альдарак...
— Твой муж, конечно, дурочка, — прошептала Рея и, схватив один из ароматных оранжевых шаров, принялась раздирать его кожуру.
ГЛАВА VII
«Дерзкий! Умри за сие пагубное любопытство! — Мечи застучали надо мною, удары сыпались на грудь мою...»
Пиарт никогда не доверял всему, что связано с магией, ведьмами, волшебниками, ритуалами и прочими несуразицами в этом духе. Однако Ректор довольно быстро уговорил его не вызывать обратно приставов из Меертона («От них всё равно никакого проку — Вы ведь сами убедились, разве не так?»), а обратиться к человеку, обладающему Даром; он вообще прекрасно умел уговаривать.
— Почему тогда сразу не к Отражениям? — мрачно спросил Пиарт, выслушав доводы Ректоры.
— Отражения — это чересчур, согласен, — отозвался Ректор, по-видимому взволнованный открытием Пиарта гораздо меньше его самого и почти безмятежный, — а вот кое-кто из их учеников нам не помешает... Ступайте, профессор, Вы помогли Академии и мне лично. А сейчас, мне кажется, Вам требуется отдых — Вы слишком возбуждены.
И это было правдой. Эта находка настолько потрясла Пиарта, что он вовсе не хотел доверять её какому-нибудь чернокнижнику и тем более не понимал, почему в таком случае не рассказать об этом ограниченному кругу доверенных лиц внутри Академии. Но нет же, Ректор настоял на сохранении этих сведений в строжайшей тайне. Пиарту оставалось только вздохнуть и смириться — кажется, свою долю в поиски преступника он уже вложил, а дальше ему следовало отступиться.
Но отступаться было выше его сил, и вскоре он это понял. Его встревожила и взбудоражила вся эта история — он словно помолодел сразу лет на десять-пятнадцать. Изучив записи Карлиоса, Пиарт увидел, как укреплялся и становился всё более серьёзным интерес юноши к этой сфере знаний, многим казавшейся просто сказкой; сам он давно не мог похвастаться такой научной смелостью. Карлиос прекрасно изучил историю вопроса, подробно законспектировав множество трудов — по большей части достаточно древних; по крайней мере, все они принадлежали ещё временам королевств. Львиную долю всего написанного по этому поводу можно было назвать разве что нелепыми домыслами и фантазиями (причём, судя по пометкам Карлиоса, он был согласен в этом с Пиартом), но кое-что определённо заслуживало внимания. Например, знаменитый учёный Тоддиар аи Зентен, прославившийся открытиями в области астрономии, механики и оптики, написал целый трактат по теории иных миров с точки зрения физики, где довольно убедительно обосновывал их существование — даже для скептически настроенного Пиарта.
Естественно, из предположения о существовании других реальностей вытекал вопрос о том, что они могут из себя представлять и как попасть туда. И каких только безумных догадок на этот счёт не строилось!.. Создание специальных механизмов, магические ритуалы и жертвоприношения, искусственные крылья, огромные подводные корабли... Чертежи, расчёты и инструкции обычно прилагались, но пара каких-нибудь мелочей всегда разрушала вдохновляющую картину и делала её невозможной. У Пиарта от всего этого захватывало дух, и он чувствовал, как здравомыслие, которое он старательно в себе пестовал, потихоньку рушится под напором чего-то юного и томительно-сладостного, давно утраченного, сквозившего в каждой строчке этих бумаг.
Изучив пути, предлагавшиеся другими, Карлиос, по-видимому, решил найти собственный. Эта часть его заметок носила гораздо более обрывочный и загадочный характер и очень напоминала дневник, значительную часть которого занимало повторение слов «Неудача» и «Не получится». Сохранились явно не все листы, так что Пиарт не смог понять, в чём именно состояли его опыты и добился ли он в итоге чего-нибудь. Но одна из бумаг, написанная другим почерком, давала хотя бы частичный ответ на главный вопрос. Это была короткая записка, измятая и выглядевшая так, будто её нацарапали в спешке:
Господин Шегт, мне известно, чем Вы занимаетесь, и я думаю, что нам обоим было бы полезно встретиться. Так же, как Вы, я боюсь огласки своих изысканий — попав в дурные руки, они могут наделать больших бед — и поэтому не подписываюсь. Предлагаю увидеться завтра, во второй бане, во время утренних занятий — там как раз никого не будет, и нам не смогут помешать. Если Вы мне не верите, возможно, вас убедит это: скорее всего, я нашёл четвёртый компонент.