И пользуясь возможностью, Дэмиан снова взял ее за запястье, с ног до головы проверяя магией. Насколько его сила позволит совершить столь неподобающую вещь.
— Пойдем медленно, — наконец заключил он, убедившись в собственных подозрениях. Никиас согласно кивнул.
Лора скривила губы, но больше ничего не сказала. Она до жути не любила, когда с ней возились. Даже в детстве, когда она заболевала, маленькая девочка предпочитала оставаться одной и просто отдыхать. Мама всегда старалась окружить ее заботой, порой забывая о делах и работе, что могло пагубно отразиться на ее жизни. Лора этого не хотела, боялась стать обузой. Ей была приятна забота, но без преувеличения и не в ущерб собственным обязанностям.
Дэмиан шел впереди, как и раньше, не выпуская из виду любую мелочь. Столько силы и мощи, а в его характере Лора ни разу не заметила грандиозных амбиций и величия. Он не стремился уничтожить мир, не желал покорять его. За ними по пятам следовали маги и элитные отряды воинов с самыми разными целями и возможностями, но ему словно и дела нет. Несколько столетий Дэмиан жил в уединении и наслаждался этим. Он изучил множество книг, бесконечное количество информации, добытой из самых различных источников. Лора не могла придумать такого, чего ему было бы неизвестно, чего бы он не умел. Такой человек рядом и пугает, и завораживает одновременно. С ним можно не опасаться преследователей, но он сам может стереть их с лица земли лишь взглядом. А те тайны, которые скрываются в его душе и заставляют сейчас помогать им, лишь сильнее будоражат рассудок неизвестностью.
Его бесконечные секреты всегда волновали окружающих. И Дэмиан как никто осведомлен об этом. Неосознанно он окружил себя аурой таинственности из-за банального нежелания сближаться с людьми. Такой уклад жизни был совершенен для него, пронизан гармонией и безмолвной тишиной. Ни разу Дэмиан не сожалел о своем выборе, несмотря на все мысли обывателей о нем. Но Кейтлин Реин должна была появиться в его жизни и навсегда уничтожить с трудом обретенное спокойствие. Как наказание.
Над их головами вспорхнули птицы, растревожив покоящиеся в тишине листья. Лора инстинктивно посмотрела вверх, чуть покачнувшись, и со вздохом провела ладонью по лбу, на миг прикрыв глаза. Никиас неотрывно следил за ней, опасаясь, как бы она не упала без сил. И уже собирался кинуться на помощь, но Лора справилась с собой и продолжила путь без единого признака недомогания. Ранение не было столь уж опасным, однако, судя по всему, из-за него в кровь попала какая-то зараза. И теперь эта зараза отравляла тело, грозясь уничтожить их правителя.
Внезапно Никиасу в голову пришла мысль, что в их жизни нет времени на сомнения и недомолвки. В любую секунду они могут умереть, и все тайны так и останутся таковыми, если никто не наберется смелости начать разговор. Да и что может потерять человек, лишившийся всего в этой жизни? Никиасу не позволить себе такую роскошь, как время. Каждый миг может быть последним.
— Лора, вчерашний разговор… — неуверенно начал Никиас, подходя ближе к ней. — Мне показалось, ты не так меня поняла.
— Я надеюсь, ты объяснишь мне некоторые свои слова, — леденящим тоном бросила Лора, не удостоив его и взглядом. Никиас осторожно поймал ее ладонь и ласково сжал, смотря вперед на дорогу.
— Прекрати, ты же все поняла, — тихо шепнул он и прижал их сплетенные руки к груди. — Зачем ты это делаешь?
Лора опустила взгляд под ноги, тяжело выдохнув. Не лучшее время для обсуждений он подобрал. Ей бы прилечь сейчас и уснуть на пару часов, пока жар не спадет. Усиливающееся головокружение заставляло внимательно следить за дорогой, чтобы не рухнуть на месте. И сил на выяснения отношений у нее сейчас просто не было. А учитывая его признание и те слова прошлым вечером, разговор предстоит не из простых.
— Мне как-то нехорошо, — с тяжелыми вздохами произнесла Лора, зажмурившись и держась за него, как за единственную опору. — Да и я действительно хотела бы кое-что узнать. Но не сейчас. Позже.
Колдун внезапно остановился и обернулся к ним. В его суровом взгляде Лора неожиданно заметила совсем не свойственную ему встревоженность, а в нахмуренных обычно от недовольства бровях прослеживалось опасение. Дэмиан никогда не позволял себе эмоции при посторонних, исключая разве что гнев или ярость. Он лишь притворяется бесчувственным, если привыкнуть к его сумасбродствам, то становятся очевидны все другие чувства.