Та, за кем гонялись даже в другом мире. Та, кто, благодаря пророчеству, сможет переменить ход войны. Та, кому суждено изменить уклад жизни этого мира, кому подвластно нечто бóльшее, нежели им всем. Бесконечно ценный трофей — кто завладеет им, победит. Можно ли противостоять пророчествам? Лора не знала, ей мало известно о них, как и о магии в целом. Однако недаром же император Ренэт и Магистр Реин, даже колдун Дэмиан так рассчитывают на это пророчество. Стало быть, ход истории изменить невозможно, так выходит?
— Лора, послушай, — Дэмиан вновь привлек ее внимание, Лора угрюмо посмотрела на него. — Магия императора очень опасна, она не знает границ. Сила созидания и разрушения взаимно дополняют друг друга. Книга дает ему возможность управлять смертью. Власть над живыми и мертвыми — это почти безграничная власть.
— Я понимаю, — с серьезным видом кивнула она, отвернув голову в сторону. Смотреть в их ожидающие глаза невыносимо, хотелось провалиться под землю. — Можно я немного полежу? Мне все еще очень плохо.
Оба спутника промолчали. Лора с трудом легла на бок, укрывшись одеялом, и продолжительно выдохнула, изгоняя чувство вины с ощущением собственной беспомощности. Новая информация буквально раздавила ее, вытянув остатки сил. Голова раскалывалась, словно внутрь поместили огромный шар и теперь постепенно сдували и раздували вновь. Перед глазами зарябило, и Лора предпочла закрыть их, чтобы не провоцировать новый приступ мучительной боли. От нее требуют невозможного, просто невозможного.
Дэмиан вернулся на свое место возницы и вновь взял в руки вожжи, слегка стегнув лошадь по крупу. Та приглушенно заржала и ускорила шаг, проносясь мимо огромных стволов деревьев, стеной окаймляющих дорогу. Погода портилась на глазах, того и гляди мог пойти дождь — на горизонте небо затягивали свинцовые тучи, так и норовившие разразиться ливнем. Дэмиан ощущал неумолимое приближение бури, притом что речь не шла о погоде. Но и вечно гнать они не смогут — вечером все же придется остановиться, лошадь не может бежать так всю ночь, к тому же под дождем. В лучшем раскладе с его поддержкой они двинутся в путь во вторую половину ночи после краткой передышки.
Темнеет. Тени сгущаются, неся с собой привкус до боли знакомой магии. Не смерти, чего-то худшего, чем даже погибель. Будто за ними по пятам следует чудовищная опасность. Дэмиан передернул плечами, раскидывая сеть дальше. По тончайшим нитям энергии, как по паутине, доносился едва уловимый звон, когда их ненароком касались живые существа. Топот копыт отпугивал животных в округе, но где-то вдали колдун ощущал их присутствие. Но людей или другой магической энергии он не чувствовал. Пока что.
Шорох передвигаемых вещей сливался с шумом задуваемого ветра, глуша посторонние звуки. Разбирая ящики с продовольствием, Никиас размышлял лишь о том, как уберечь Лору от всего, что могло причинить ей вред. Включая его самого. Даже в мыслях он до сих пор разграничивал госпожу Кейтлин и девушку Лору, его проводницу. Понимал, что совершает огромнейшую ошибку, но упорно не отказывался от иллюзий. Возможно, он и был для наследницы самым опасным человеком, душевные раны способны принести боль намного больше, чем любые физические. И возможно, он их главный враг.
Никиас обеспокоенно посмотрел на Лору, замечая ее мелкие шебуршения: она зябко куталась в одеяло, накрываясь чуть ли не с головой, меж бровей залегла небольшая морщинка, выдавая испытываемую ею боль. А ведь это он виноват в этом! Всего на секунду Никиас отвлекся, не смог уследить за ней, и Лора попала в настоящую беду. И кто знает, смогла бы она спастись, если бы не наткнулась на селину? Никиас запустил руку в волосы, вскинув голову, и на губах его против воли появилась болезненная улыбка. Кто знает, быть может, эта смерть была бы для нее предпочтительнее всех тех страданий, которые ей еще предстоит пережить. Ведь он… он лучше кого бы то ни было знает, что ссориться с императором… чревато.
Впрочем, Лору убить он не позволит. При всей его преданности повелителю, она важнее даже наследницы. Никиас приблизился к Лоре и сел на одеяло рядом с ней, положив руку на плечо. Она болезненно приоткрыла глаза, вопросительно взглянув на него. Никиас молчал, лишь согревал ее теплом магии, способный сейчас только на такую помощь. Лора благодарно улыбнулась и зажмурилась, глубоко вздохнув. Никиас чувствовал ее внутреннее состояние, чувствовал сильную боль. Физическую, но и, что страшнее всего, ту, причиной которой был он сам. Чувствовал ее сомнения и страхи, связанные с вновь приобретенными обязанностями. Одно лишь пророчество не поможет ей справиться с таким могущественным магом, как император. Одно лишь пророчество может погубить ее.