— Своих же людей?! — неверяще воскликнула Лора. Он понимающе кивнул.
— Дело еще в том, что в браках между магами все чаще стали рождаться обычные дети. Магия, как таковая, начала вымирать. Поэтому сейчас одаренных осталось совсем немного, — объяснил Никиас. — И среди обычных людей у него много союзников, несмотря на то, что в Тэйтре всегда жили в основном маги. Но сейчас перевес не на их стороне.
— А император?
— В Тэйтре титул наследуется только по магической линии. Между имперской династией и народом существует древняя связь. Вне зависимости от того, обладают ли люди магией, они все равно чувствуют свою принадлежность к властителю. После смерти правителя связь передается его наследнику, однако при условии, что он тоже обладает магией. Это словно нить между императором и его подданными. Она одновременно и защищает их, и связывает воедино. Она служит мерой предосторожности и самому властителю, уберегая его от бунта. Связь создается подчинением своей стране, но ее можно разорвать, если сбежать. Впрочем, это сложно сделать.
— А если не будет магического наследника?
— Такого никогда не было.
— Кейтлин… Она дочь Магистра?
— Да. И она тоже не должна обладать магией, — подтвердил Никиас.
— И как же девушка может помочь вам? Тем более, не обладая магией, — недоуменно переспросила Лора, задумчиво нахмурившись.
— О ней говорится в древнем пророчестве, — просто ответил он, будто это все объясняло.
— Но подожди! Ты же сказал, что она должна быть наследницей обеих стран. Значит, она может владеть магией, — нерешительно предположила Лора. — И как же быть со связью?
— Она — дочь Магистра Реина и сестры Императора Ренэта. Так что, формально, она является наследницей обеих стран. Но его сестра не обладает магией, — возразил Никиас. — А про связь не могу сказать. Я больше не чувствую ее и не знаю, как поведет себя народ, если ее не будет.
— Ясно, — Лора задумалась, припоминая, что хотела спросить. — Ты говорил о редких умениях. У тебя ведь есть такое? — она подняла пронизывающий взгляд на него, будто уже знала ответ.
Никиас колебался, не решаясь сказать правду. Но ведь он мог ей доверять, она спасла его сегодня. Хотя тревожило его кое-что совсем другое…
— Да. Я могу воздействовать на людей, — нерешительно ответил он, опустив голову.
Лора сразу же обо всем догадалась и рассерженно вскочила с места. Вот, что он делал с ней тогда на приеме! Вот, что он хотел сделать с ней дома и продолжил по дороге! Вот, откуда он знает о ее мыслях и воспоминаниях. Скотина!
— Ты! — она задыхалась от гнева. — Ты перерывал мое сознание своей магией! Как ты посмел?!
Лора бросила пустую тарелку на землю и вышла из их импровизированного убежища. Она невероятно злилась на подобную самовольную наглость. Как вообще можно так безнаказанно копаться в чужой личности? Стало неимоверно стыдно за все проявленные эмоции и чувства. Без сомнений, он узнал и о ее отношении к нему, в котором Лора и сама еще толком не разобралась. Что он подумал, увидев ее нескончаемый интерес к своей таинственной персоне? Не хотелось и представлять.
Свежий прохладный воздух прочищал мозги, помогая сосредоточиться на цели. Лора должна помочь ему, должна привести его в Хартию и добыть информацию о Кейтлин. А после сбежать, чтобы избавиться от навязчивого трепета в душе.
Никиас вышел следом и заметил Лору всего в двух шагах. Она стояла спиной к нему, прислонившись плечом к стволу дерева, и взволнованно заламывала пальцы. Расстроилась…
Правильно он не хотел рассказывать о своей уникальной силе. Лора не так глупа и сразу догадалась, что ее маленький секрет раскрыт. И можно не сомневаться, что именно это и завело ее. Нужно аккуратно намекнуть ей, что он и сам не прочь узнать ее. Односторонние чувства, даже если они еще не оформлены или не осознаны, ранят намного сильнее, чем можно предположить. Никиас всю жизнь отрицал любовь с первого взгляда, но чем еще можно назвать их обоюдную привязанность. Как и Лора, он очаровался ею в тот самый момент, как встретил. Очаровался вопросами, метко вытягивающими его главные секреты, и острым умом, светившемся в ярком пронзительном взгляде. А уж про красоту вообще говорить нечего.
Никиас осторожно приблизился и встал за спиной. И заговорил, вкладывая все свое раскаяние:
— Прости меня. Мне очень нужна была информация. В моем мире творится такое, что ты и представить не можешь. Я должен это остановить, — горько произнес Никиас.
Лора повернулась лицом к нему. В ее глубоких серых глазах было что-то, едва уловимое. Она больше не злилась, скорее волновалась и переживала. Попал в точку! Угадал, именно о своем влечении она и думала. Конечно, он и сам не переставал размышлять над этим все то время, что они вместе.