— С тобой ничего не должно случиться, — тихо прошептал Никиас. — Ты не должна пострадать, это моя война.
— Все несколько сложнее, — повторила она его же слова, не оборачиваясь.
Никиас глубоко вздохнул, стараясь хоть этим выровнять вихрь разрозненных мыслей. Лора была ужасно упрямой. Как вот переубедить ее? Ну нельзя ей туда, никак нельзя! Никиас не возьмет ее, даже если для этого придется порвать все связи и насильно заставить ее возненавидеть магию и его самого. И все же ее неудержимое желание помочь, пусть даже ценою собственной жизни, говорило и о потрясающей самоотверженности. Мысль о том, что незнакомка, случайно столкнувшаяся с ним на этом празднестве тщеславия, забралась в душу глубже, чем хотелось бы, уже второй день не отпускала его.
— Прошла всего пара дней, — тихо прошептал он голосом, наполненным чудовищной горечью. Лора прижала ладони к груди, чувствуя абсолютно то же самое. — Но я уже могу сказать, что ты стала моим другом.
— Я знаю.
Лора не хотела смотреть на него, чтобы случайно не расплакаться. Сожаление цепко обхватило сердце и отпускать не собиралось. Ее привязанность всегда останется только на втором месте в его душе, и ей не хотелось этого менять.
— И поэтому я не смогу отпустить тебя одного.
Он несколько мгновений молчал, а затем Лора почувствовала движение одеяла — Никиас придвинулся ближе. Она кожей ощущала на себе его заинтересованный взгляд, и через секунду раздался вопрос:
— О чем предупреждал тебя твой друг? — неожиданно сменил тему Никиас. — Ты тогда кивнула в ответ.
Лора постаралась припомнить разговор перед уходом. Терис часто просил ее быть осторожной, смотреть по сторонам, чтобы не попасться убийцам или еще хуже…
— Я не могу тебе сказать, — Лора слегка покраснела от одной только мысли. Как неловко! И, можно не сомневаться, Никиас точно заметил это. Одеяло снова зашуршало.
— Значит, это что-то личное, — он лег на спину почти вплотную к ней, подложив руки под голову. Как же тут не догадаться, если всегда собранная Лора всякий раз смущается только от одной темы.
— Теперь мне еще интереснее узнать, — на губах сама собой заиграла хитрая улыбка. — Ты всегда так забавно реагируешь, когда дело касается чего-то интимного.
Лора презрительно фыркнула. Конечно, он нашел ее неопытность забавной. Всю жизнь она была одиночкой и противоположным полом не интересовалась от слова «совсем». А вот Никиас… Интересно, что было с ним до этой войны? Сколько девушек претендовало на место рядом с ним? Вряд ли он страдал от недостатка внимания. Скорее уж наоборот. Широкие плечи, высокий рост, необыкновенные зеленые глаза и этот взгляд, начисто лишающий воли — все это не могло не привлекать внимание слабого пола. И на что она только рассчитывала? Без сомнений, она была всего лишь одной из сотен его поклонниц.
— Лора? — нерешительно позвал он.
Сколько вины в этом приятном голосе… Лора закусила губу, болью отвлекая себя от безрадостных размышлений и услужливо разрисованных мозгом фантазий.
— Что? — тихо откликнулась она.
— Ты простишь мне этот поцелуй? — поколебавшись несколько мгновений, спросил Никиас. — Это была ужасная ошибка. Я должен был сначала спросить тебя.
О, так вот что его терзает? Лора повернулась к нему и села, поджав ноги. Он тоже приподнялся, опираясь на руки. Красноречивый взгляд провинившегося щенка уткнулся в нее, почти умоляя сменить гнев на милость.
— Если ты ответишь мне, зачем ты это сделал, — спокойно повторила Лора. Он, конечно, многое сказал, но на главный вопрос не ответил.
— Это было наваждение, — помедлив, ответил Никиас. — Ты говорила о наслаждении. И мне хватило глупости подумать о тебе, как о своей.
— Я говорила о смерти, — поправила она, критически изогнув бровь.
— Обо всем одновременно, — он тяжело вздохнул и отвел взгляд, сев повыше. — Ты очень красивая. Это сбило меня с нити разговора. Да и к тому же, ты вторглась в мое личное пространство, что дало мне повод подумать о том, что это не запрещено. Прости меня. Я правда сожалею.
— Не знаю, как сказать, чтобы ты меня верно понял, — задумчиво проговорила Лора, изо всех сил сдерживая ехидную ухмылку. — Если в следующий раз ты захочешь сделать что-то подобное, тебе придется сначала поговорить со мной. В противном случае рукоять твоего меча будет торчать у тебя из груди. И ты прекрасно осознаешь, что я говорю абсолютно серьезно.