— К сожалению, моя магия другого порядка, и для боя она совсем не подходит, — спустя несколько долгих секунд заговорил Никиас. — Я могу разжечь огонь в камине, создать стакан воды, залечивать раны или бросить шар пламени — все базовые вещи, свойственные любому магу. Однако боец из меня весьма бесполезный, если в руках у меня нет оружия. Потому Магистр и доверил мне этот клинок. В те разы я взывал к магии меча, прося его помочь. Это можно сделать либо своей кровью, либо своей аурой, но сейчас кровью оказалось быстрее.
— Ты плохо выглядишь, — Кейтлин мягко коснулась ладонью его щеки а затем несильно толкнула в плечо, заставляя лечь. Никиас накрыл ее руку своей и отложил меч в сторону. — Я приказываю тебе отдохнуть.
— Я в норме, госпожа, — сухо отозвался он. Слух больно резанул приказ. — Не беспокойтесь.
— Ты осмелился ослушаться, — Кейтлин грозно посмотрела ему прямо в глаза и сильнее надавила, пока он не упал на спину. — Я не потерплю такого!
— Прошу прощения, — Никиас резко выдохнул и откинул голову, прикрывая глаза сгибом локтя. Сколь сильно бы он себя ни уговаривал, а образ впервые встреченной на том приеме девушки намертво врезался в подкорку и никак не желал перестраиваться. Жгучее желание любить и быть любимым намертво перебивало понимание, что перед ним госпожа, на которую он и смотреть не смеет. Сердце пускалось вскачь от одного лишь взгляда на нее и до смерти хотелось хотя бы коснуться ее руки, что почувствовать жизненно необходимое тепло. И никакие правила не могли изменить его бесстыдные желания.
— Почему я не вижу в тебе властителя? — почти неслышно произнес Никиас и потянул Кейт за собой, пока та не упала ему на грудь. Испуганные серые глаза тут же забегали, а тонкие ручки постарались оттолкнуть, но Никиас только сильнее прижал ее к себе, желая напоследок насладиться ее ароматом.
— Что? Я не услышала, — глухо переспросила Кейтлин, стараясь выбраться из его крепких объятий. Никиас покачал головой, скромно улыбаясь.
Дэмиан не слышал их разговора, сосредоточив всего себя на дороге. Покинув густой лес, они выехали на огромное плато, в центре которого и располагался замок императора. Несколько миль чистой белоснежной пустоты вокруг темного красного камня. Плато выглядело так же, как и в тот день, когда они бежали из замка. Так же зловеще и пустынно, словно не желало на своих землях чужого присутствия. И даже пушистый белый снег, в котором сейчас по колено вязли кони, не придал ему чистой свободы. Но зато замок стал выглядеть светлее, и в некоторой степени более ужасающе. Как пятно крови на чистом снегу.
В животе скрутило узлом, и тошнота подкатила к горлу. Дэмиан прикрыл глаза и сжал пальцами печать на левой руке. Воспоминания словно цунами нахлынули волной страха. Еще одна ночь. Еще одно прикосновение Фейлта. Чужие руки на дрожащем теле. Дэмиан закусил губу и стегнул коней по крупу. Липкий страх вновь овладевал его разумом, заставлял забыть о настоящей цели их дерзкого вторжения. Если ему и суждено умереть в плену, как бы хотелось перед этим увидеть падение императора.
Кейтлин не шевелилась, прислушиваясь к мерному биению сердца. Никиас любит повторять, что он только покорный слуга госпожи, и все же стоит им уйти за пределы ее власти, тут же не упускает возможности опровергнуть свои же слова. Он порой похож на ребенка, которому родители запрещают есть сладости, но он все равно тайком их тягает, а потом долго-долго мучается виной. Отчего же его мысли столь сумбурны?
— Никиас? — тихонько позвала Кейтлин. Он повернул голову к ней, вопросительно приоткрыв один глаз.
— Госпожа?
И вот снова. «Госпожа»? Он смеет звать ее госпожой, в то время как его руки мягко бродят по ее спине. Каждым своим жестом и словом он противоречит сам себе. В его прикосновениях нет почтения. В его поцелуях нет раскаяния. В теплом голосе яркой вспышкой сияют его жаркие чувства. По коже бегут мурашки, когда жадный взгляд изумрудных глаз касается ее тела.
— Зачем ты делаешь вид, что соблюдаешь регламент? — еле слышно спросила Кейт, сжимая пальцами грубую ткань его рубашки.
— Пытаюсь приучить себя, — бесстрастно ответил Никиас. — Хоть обращением.
Кейтлин попыталась отстраниться, но тот лишь сильнее прижал ее к себе. Таки правила соблюдать он не в состоянии. Кейт тихо рассмеялась и прикрыла глаза. С ней, по крайней мере, точно. Чувства вынуждают его пренебречь всеми правилами, только чтобы еще хоть раз прикоснуться к ней, обнять и хоть так выразить свою любовь. И пусть магия потребовала немыслимую цену за свою власть, Никиас не проявлял ни намека на близость. И за это Кейт была ему благодарна, однако ее не покидала мысль, что рано или поздно к этому все и придет.