— Хватит болтать, пора продолжать, — Найда прокрутила в руке кинжал, с улыбкой подходя к нему. Грей покорно прикрыл глаза. Времени достаточно. Ему еще удастся воспользоваться ее знаниями.
Глава 44. Сдалась? Нет!
В тысячный раз Кейтлин пожалела, что завела тот разговор о чувствах. Никиас буквально сошел с ума, будто в нем проснулись самые темные эмоции. «Если ты думаешь, что я не применяю другие орудия, потому что на самом деле любил тебя, то ты горько ошибаешься!» — гневно воскликнул он в тот вечер. — «И с завтрашнего дня ты поймешь, насколько глупо было надеяться на что-то!» Слово свое он сдержал блестяще. Обучение, оказывается, в полной мере началось только после этих слов. А все, что было раньше, теперь выглядело как детская игра.
Кейтлин рухнула на пол и вновь разрыдалась, уткнувшись лбом в каменную стену. Никиас превзошел в искусстве пыток даже рал-дис насмехаясь не только над ее телом, но и душой. И что в эту секунду ныло сильнее, сложно было понять. Кейтлин зажмурилась смаргивая соленые слезы. Рубашка на ней была нещадно исполосована кинжалом и пропиталась кровью, на руках вновь красовались огромные металлические колодки, безжалостно разодравшие запястья до крови. По спине ручьем тек холодный пот, а сама пленница едва стояла на трясущихся от боли ногах. Алые капли тихонько падали на пол, заглушаемые лишь тяжелым дыханием за ее спиной. И только один человек в этой комнате до сих пор не проронил ни звука.
Уже неделю продолжалась эта бесполезная битва между Кейтлин и Никиасом. Она не упускала ни единой возможности вымолить у него правду, за что он лишь сильнее издевался над ней, причиняя раз за разом только боль. Казалось, разговор о его чувствах действовал на Никиаса поистине раздражающе, и Кейт умело удваивала его ненависть к ней, постоянно задавая один и тот же вопрос. Однако, даже получив так много доказательств его лжи, она по-прежнему не могла поверить в обман.
Первые дни Никиас изо всех сил старался прибегать только к бескровным методам пыток, используя магическую сферу в совокупности с ошейником. Не сказать что интенсивность пыток от этого страдала. Никиас, как он сам говорил, просто не желал портить ее тело грубыми ранами, объясняя это своим собственным желанием. Но даже так у него несомненно профессионально получалось доводить ее до грани, настолько точно останавливая вспышки магии, что Кейтлин никак не могла провалиться в спасительное забвение.
Алистер тоже отметил его старания, со временем уже не относясь к нему так подозрительно, как в начале обучения. Хоть до настоящего доверия было еще ох как далеко, понемногу его замечания стали все менее навязчивыми. Да и к тому же он до сих пор присутствовал на их занятиях, чем лишь сильнее раздражал и так вспыльчивого в последнее время Никиаса. Объектом же для выплескивания своего гнева он избрал Кейтлин. Не в силах избавиться от назойливого надзирателя, он срывался именно на ней.
«Хватит донимать меня своими расспросами! Я никогда тебя не любил! И не хочу больше ничего слышать по этому поводу!» Кажется, каждый день он повторял эти слова, но так ни разу и не объяснил все те странные поступки, что он совершал во время путешествия. Зачем обманывать, если противоречие за версту чувствуется? Однако вместо ответов он просто усиливал давление магии в ошейнике, и Кейтлин забывала все на свете.
Дни понемногу тянулись, и прошлое начало казаться миражом. И с каждым таким днем становилось только хуже: злясь на Кейтлин с каждым днем все сильнее за эти бессмысленные расспросы, Никиас уже не брезговал использовать даже тот ужасный магический кинжал, способный одним лишь прикосновением принести жуткую боль. В злости разорвав ее рубашку, он так и не позволил ей надеть что-то другое, и последние пару дней Кейт была практически обнажена до пояса. Впрочем, менее чем через час все ее тело оказалось покрыто кровью и многочисленными ранами. Стыд, смущение, обида — все это усиливало чувство безнадежности, с каждым днем укрепляющееся в ее сердце.
А в довершение к своим издевательствам Никиас надел на нее ужасно тяжелые кандалы, прямо как те, что заставляла ее носить Рикка. Именно поэтому сейчас Кейтлин обессилено сидела возле стены, не в силах подняться, и горько плакала. Она не могла даже пальцем пошевелить, прикованная к полу тяжелым грузом. По ладоням тонкими струйками сочилась теплая кровь, однако Кейт едва чувствовала ее. Сердце обливалось кровью в разы сильнее рук, может, потому боль в груди ощущалась сильнее физической. И будь у Кейт выбор, она предпочла бы кого угодно в надзиратели, кроме Никиаса.