А все из-за единственного случая: сегодня Никиас превзошел сам себя, решив ускорить обучение. Он лучше всех знал, как сильно она любит его, но все равно осмелился в самой грубой форме изнасиловать ее. Он уже повалил пленницу на пол, в секунду зажав обе руки в колодках над ее головой, и сел на бедра, с яростью в ледяных изумрудах смотря в несчастные серые глаза. Мутный алый блеск маячил в его расширенных зрачках, будто сейчас он действительно готов на все. Однако секундой позже таки решил воспользоваться магическим кинжалом, рисуя кровавый узор на покрытой грязью и потом коже. Кейтлин с диким криком выгнула спину, стараясь поднять руки и попытаться оттолкнуть его. Но тяжелые, словно налившиеся свинцом, конечности совершенно не слушались хозяйку.
Впрочем, после этого пытки продолжились в прежнем направлении и на секунду произошедшее показалось игрой воображения. Кейтлин с глухим стуком упала на бок прямо возле стены. Она рвано дышала, но слезы все продолжали течь по лицу, путаясь в грязных волосах. Никогда в жизни она не чувствовала себя отвратительнее. Зияющая пустота в груди высасывала последние силы, пальцы, неприятно липкие от крови и пота, не слушались. Но самое мерзкое — Кейтлин даже и не пыталась как-то противостоять, желая лишь умереть на месте.
— Вот теперь я вижу, что ты серьезно подошел к работе, — удовлетворенно произнес Алистер, вальяжно расположившись на стуле. Он подпер ладонью щеку, совершенно утомившись вот уже несколько часов наблюдать за отчаянными попытками девчонки облегчить боль. Все покрытое грязью и кровью, ее изуродованное тело вызывало лишь отвращение. Впрочем наблюдать перемены в настрое бывшего друга было по-своему занимательно.
— Я всегда был серьезен, — разгневанным тоном рыкнул Никиас, с силой сжимая кинжал в кулаке. Костяшки его пальцев побелели от напряжения, но сам он едва ли был способен заметить подобное. — Поднимайся, Кейтлин!
— Господин, умоляю вас, просто убейте меня, — она тяжело приподнялась на слабых ногах, держась влажной ладонью за холодную стену. Перед глазами нещадно кружилась комната пыток, и мутным от слез взглядом Кейт едва смогла заметить железный крюк в стене, за который и ухватилась, как за спасительную соломинку.
Никиас грубо дернул ее за плечо, разворачивая лицом. И тут же отшатнулся, увидев ее бледное лицо. Не впервые за время обучения Кейтлин выглядела как призрак багрового замка, но сейчас ее глаза… ее глаза были совершенно пусты, словно души в них больше не было. Лишь бесчувственная оболочка, отдаленно напоминающая прошлую Кейтлин. Совсем как в тот день, когда она предстала перед ним в залитом солнцем саду императора после обучения Рикки.
— Алистер, подойди, — Никиас задумчиво осмотрел пленницу, поманив его рукой. — Ты видишь?
— Вижу что? — Алистер нехотя поднялся со стула и приблизился к Кейтлин, окинув ту небрежным взглядом. — Ничего особенного.
— Хм, на сегодня все, — Никиас по одной взял ее руки в свои и осторожно снял колодки. Кейт даже глазом не моргнула, продолжая смотреть сквозь него в пустоту. — Ты не мог бы передать императору, что здесь все?
— Ты считаешь? — Алистер вновь оглядел воспитанницу. Мелкая дрожь охватывала все тело, будто только что ее вынули из проруби. А рассеянный взгляд казался скорее уставшим, чем покоренным. Хотя сколько лет назад он в последний раз занимался обучением?
— Да, она готова пройти испытание искренности, — уверенно кивнул Никиас. Алистер скривил губы и скептически посмотрел на него. — Все еще не веришь мне? Я вроде хорошо справляюсь со своей работой.
— Ты до сих пор не воспользовался магией для ее обучения, — едки тоном заметил Алистер и скрестил руки на груди. Никиас смерил его мрачным взглядом прищуренных глаз.
— Я не могу влезать в ее сознание, ведь разум пророка может быть поврежден, — возразил он. Кейтлин без сил упала на колени, и Никиас опустился рядом с ней как раз в ту секунду, когда она упала прямо в его объятия. Сорванные хриплые вдохи заполнили тесную комнату, становясь сейчас единственным звуком. Никиас мягко коснулся ее лопаток рукой и позволил магии просочиться в ее тело, понемногу залечивая грубые раны.
— Иди, отмой ее, — со вздохом произнес Алистер и торопливым шагом вышел из комнаты, захлопнув дверь.
Никиас укоризненно покачал головой. Ему так не хотелось использовать грязные методы, но Алистер в конце концов его уговорил. А теперь просит все это смыть, разве ж это не двулично?