— Я не сержусь, просто ответь мне, зачем? — Никиас сменил тон с сурового на мягкий, надеясь хоть так понять что же движет ею.
— Наверное, я соскучилась по Никиасу, которого знала, — на этих словах Кейтлин мечтательно улыбнулась, вспомнив прошлое. Как же ей хотелось вновь ощутить на себе его жадный нежный взгляд и заботу ласковых рук.
— Ты не знала меня настоящего никогда! Ты любишь только тот образ, что я создал для завоевания тебя, — Никиас выпрямился, а в голосе его сверкнул гнев. — Поэтому прекрати так дико вести себя.
Кейтлин быстро стерла несколько выступивших слезинок и закусила губу. Снова плачет, и все по тем же причинам. Никиас подавленно опустил голову, уткнувшись лбом ей в плечо. В какой же момент он ошибся, ведь его план был так идеален? Никиас шумно выдохнул и поднял глаза на Кейтлин, которая неловко куталась в рубашку и прятала огорченный взгляд от чужого взора. Быть может, сейчас именно тот случай, когда можно попытаться испробовать собственную магию на ней? Есть ли возможность, что это сработает? Что же, в любом случае единственный способ проверить — это воспользоваться им прямо сейчас.
— Повтори свое желание, — вкрадчивым голосом прошептал Никиас, склонившись к ней так близко, что можно было ощутить ее дыхание на своей щеке. Кейтлин в изумлении широко открыла глаза и замерла. Впервые за столько времени он улыбался ей так же открыто и ярко, как при первой встрече. Сердце вдруг замерло в груди, словно желанный сон внезапно стал явью.
— Я, кажется, не поняла приказ, господин, — опомнившись, еле выдавила из себя Кейтлин.
— Ты же хотела чего-то, когда соблазняла меня минуту назад, — он плавным движением запустил ладонь под рубашку, кончиками пальцев поглаживая живот. Кейтлин вздрогнула и крепче стиснула в ладонях грубую ткань. — Так чего именно?
— Я… я пыталась вернуть те ощущения, — заикаясь, с трудом пролепетала Кейтлин. Осторожные прикосновения нежных рук кружили голову, и во рту пересохло. Пьяный взгляд изумрудных глаз проникал так глубоко под кожу, будто способен был отравить кровь. Кейтлин приоткрыла рот, судорожно выдыхая. Руки отнимались, и она почти не чувствовала в себе сил к сопротивлению.
— Ну и как? Получается? — игривым тоном прошептал Никиас и, словно смакуя каждое движение, плавно склонился ниже, мягко касаясь губами ямки не шее.
— Д-да… немного… — Кейтлин едва ли могла дышать, и разум все быстрее мутнел в его объятиях. О всевышний, только не позволь этому закончиться. — Никиас…
— Не говори ничего, просто дай мне тоже вспомнить, — шепнул он в ухо и продолжил ненавязчиво исследовать губами такие знакомые шею, ключицы, плечи. Почти не чувствуя сопротивления, он неторопливо распахнул ее рубашку, продолжая нежную пытку. Шумные вздохи пробуждали животное желание наброситься на нее прямо сейчас. Кейт была, как и раньше, настолько возбуждающей, что оторваться казалось просто невозможным. И даже несмотря на все те слова, что он сказал ей во время обучения, сейчас ее тело, как и тогда, ярко отзывалось на каждое его прикосновение.
— Никиас! — даже если Кейтлин и сомневалась в его чувствах раньше, в эту секунду все ее сомнения разом развеялись. Нежной россыпью поцелуев его губы бродили по ее телу, оставляя пылающие ожоги. Трепет в сердце сливался с мурашками на коже, заставляя сердце колотиться так гулко, что закладывало в ушах. Он был снова собой, тем ласковым Никиасом, которого она помнила.
Кейтлин зарылась ладонью в мягкие волосы, притягивая его еще ближе. Сладостные вздохи, словно в подтверждение каждому его движению, наполняли небольшую комнату, создавали манящую атмосферу взаимного желания. Аромат страсти раскрасил воздух сладким запахом дурмана, с каждым вдохом опьяняя все сильнее. И единственной мыслью сейчас в головах обоих было: «Время, прошу тебя, остановись, пока я с ним/ней!»
Ладонь непроизвольно скользнула по талии вверх, сжимая упругую грудь. Кейтлин звучно вскрикнула, длинные пальцы так невыносимо приятно зажали раскрасневшуюся бусину, неспешно поигрывая. Никиас облизнул губы и улыбнулся, укоризненно взглянув в замутненные глаза. Лицо его, как в насмешку, расплывалось, и только обжигающие изумруды светились настолько явно, что в них невозможно было ошибиться.
— Ты расстраиваешь меня, я не позволял тебе так соблазнительно стонать, — лукаво произнес Никиас и сильнее сжал пальцы. По телу пробежали волны сладкой дрожи.
— Мне стыдно, господин, — с придыхание пролепетала Кейтлин и соблазнительно улыбнулась, облизав губы. — Так стыдно.