Лора уронила кинжал, почувствовав его заботливые объятия. Это же и было тем, о чем так притягательно говорил Никиас. То, что может дать только жизнь. Жар, в противовес сладким, но ледяным речам смерти. Лора благодарно обняла его в ответ, положив голову на плечо. Он тепло коснулся губами виска, всеми силами выражая поддержку. Она прикрыла глаза, позволив жару проникнуть в самую душу.
— Все закончилось, — ласково прошептал Никиас. — Ты в порядке?
— В полном, — кивнула Лора. — Спасибо, — она чуть отстранилась, и искренняя благодарная улыбка озарила грустное лицо.
Потерянный взгляд уткнулся ему в грудь, Лора передернула плечами, глубоко вздохнув. Никиас прикрыл глаза, проклиная самого себя за недостаточные старания:
— Ты чувствовала то же самое, что и в прошлый раз?
Лора подняла голову и спокойно посмотрела ему в глаза. Ни на лице, ни во взгляде не осталось былого смятения. Она окончательно пришла в себя, и Никиас позволил себе отпустить ее, больше не переживая. Ее голос прозвучал чрезмерно уверенно и твердо, снимая последние сомнения:
— Нет. Я слышала могильный голос, но было сравнительно легко не поддаваться его влиянию.
— Это очень хорошо, — ободряюще улыбнулся Никиас, склонившись к оружию. — Ты начинаешь возвращаться в жизнь.
— Как они нас выслеживают? Что им нужно? — озадаченно спросила Лора, подбирая свой кинжал. Ее давно волновало, чего ради их преследуют. Только не было возможности спросить.
— Убить меня, — удивительно спокойно отозвался Никиас, стирая с меча остатки крови. Впрочем, как всегда, когда речь заходила о долге и его жертвенности. Да только сейчас Лора хотела выяснить совсем другое:
— Ты настолько опасен для них?
— Не я, а Кейтлин, — поправил он, многозначительно вскинув брови. — Я же как следствие попадаю под приговор.
— Почему именно ты отправился за ней? — задала давно мучивший ее вопрос Лора. Его взгляд потемнел, ускользая в сторону от собеседницы.
Оттерев оружие, Никиас вложил меч в ножны и молча поднял глаза вверх. Сквозь густую хвою не было видно неба, но маг снова чувствовал присутствие тех самых птиц. Они сидели на самых верхних ветвях, наблюдая за путниками. Странные, и зачем им всюду виться за ним? Подозрения Лоры, что в них действительно кроется нечто магическое, казались все более существенными. Черт, сколько же он выложил малознакомой жительнице чуждого ему мира! А теперь она поучает его в собственной силе…
— Из-за моей магии, — наконец ответил Никиас. — Невероятно сложно найти кого-то, если этот кто-то ничего не знает о себе. И мое редкое умение воздействовать на людей сильно мне помогало. Хоть я и не смог обнаружить ее следов, все же перемещался довольно быстро, отметая неподходящих. Лучше, чем тыкаться вслепую.
Лора задумчиво постучала пальцем по губе, собирая все обрывочные сведения. Значит, это часть его задания — копаться в чужой памяти? Отвратительно. Не самый мудрый план, хоть и не окончательно бестолковый. С этим ли связаны частые нападения? Которые, к слову, объяснили его чрезмерную подозрительность. Если ему каждый день приходится вот так бегать от отрядов, то сложно упрекать его в желании убедиться: а не враг ли его новый знакомый? Тем не менее спросила Лора совсем о другом:
— Император знает о твоей магии?
Никиас снова отвел взгляд, закусив губу. Лора уже видела подобную нерешительность и почти догадалась сама, что он ответит именно так:
— Я работал на него.
— Ты? — почти не удивилась она. Маг равнодушно пожал плечами, однако взгляд прятал.
— Не надо так реагировать. Я всю жизнь прожил в Тэйтре, — он продолжил путь, делая ненужные паузы между словами. Лора последовала за ним, обдумывая услышанное. И как она сама не додумалась, он ведь сказал, что все маги — выходцы из Тэйтра. Так что нечему удивляться теперь. — Но, когда до конца раскусил замысел императора, решил сбежать в Виленсию.
— И что, они так просто приняли тебя? — недоверчиво спросила Лора. Маг снова передернул плечами.
— Не просто. Естественно, меня приняли за шпиона, — Никиас замолчал на полуслове. Брови сошлись к переносице, а губы побелели — до того сильно он их сжал. Плечи сами собой опустились, создавая жалкое зрелище. Закралось нехорошее предчувствие.
— И что случилось?