И почему раньше она никогда не старалась увидеть в нем кроме возлюбленного еще и статного мужчину? Ладони закололо от зудящего желания прикоснуться к его обнаженному телу. Плотная одежда не позволяла почувствовать мягкость его кожи, но уже от жара Кейт была готова растаять. Пальцы неловко обвели контур грудных мышц и замерли на талии. Она так погрузилась в свои ощущения, что не обратила внимания на то, как ловко Никиас развязал мелкую шнуровку на ее животе, распахнув корсаж. Не хотелось думать о том, что каждый изгиб ее тела уже хорошо знаком ему, но все-таки Никиас желал прикоснуться к ней.
Кейлин уверенно схватилась за подол туники и потянула вверх, неловким движением освобождая Никиаса от одежды. Вместе с плотной верхней тканью она захватила и тонкую рубашку, полностью оголяя его торс. Взгляд ее будто прилип к его крепкой груди, наверное, она впервые видела его обнаженное тело так близко. Кейтлин протянула руки и несмело дотронулась до упругих мышц. Кожа оказалась даже горячее, чем она могла представить. В ладонь ударило чужое сбивчивое сердце. Неужели он тоже взволнован?
— Ты закончила? — мягко прошептал Никиас. Кейтлин испуганно подскочила, вырванная из пелены размышлений, и только сейчас осознала, как бесцеремонно прикасалась к нему.
— Я… да… — рассеянно пролепетала она, отдернув руки.
— Родная, — Никиас заботливо обнял ее, прижимая к груди. Кейтлин вздрогнула, соблазнительное тело оказалось в опасной близости, окутывая ее обжигающим жаром, и горло сжалось от страха. — Ты была намного смелее, когда мы делали это раньше.
— Тогда мне не было так страшно, — прошептала Кейтлин. Ужас от осознания своих желаний и неизвестности парализовал разум, не позволяя же пошевелиться. А если что-то пойдет не так?
— Давай поиграем в игру: «чего ты боишься?» — предложил Никиас. Кейт несколько отстранилась, во взгляде застыл вопрос.
— Как это?
— Ответь, тебе страшно, когда я делаю так? — Никиас мягко положил руку ей на шею, улыбкой поддерживая смелость. Под ладонью ощутилась сбивчивая пульсация, отражающая ускоренный ритм ее сердца. — Боишься?
— Нет, мне не страшно, — покачала головой Кейт, прислушиваясь к собственным ощущениям. Нежные прикосновения любимых рук совсем не пугали, и, наоборот, хотелось чувствовать их все больше и больше.
— А так? — Никиас не торопясь ослабил шнуровку и медленно оголил плечи, а затем и вовсе снял корсаж. — Тоже страшно?
— Я волнуюсь, — Кейтлин инстинктивно закрылась руками, почувствовав озноб. Никиас осторожно взял ее за руку и приложил к своей груди. В ладонь вновь ударило неровное сердцебиение, а жар сильного тела охватил руку, прогоняя холод. Кейтлин испуганно вздрогнула и подняла глаза на его лицо.
— Ты тоже заставляешь меня волноваться, — он скинул одежду в сторону и подошел ближе, пока Кейтлин не оказалась в его объятиях. — Не закрывайся, я так долго хотел увидеть тебя.
Никиас убрал вторую руку и крепко обнял дрожащую возлюбленную. Как глупо, наверное, волноваться, но это действительно так сложно. После долгого ожидания любимого человека даже простое объятие приносит столько удовольствия, сколько не может дать даже секс.
— Если ты откажешь сегодня, мне будет очень больно, — Никиас нежно провел языком по завитку уха, небрежно расстегнув шнуровку на юбке, и та легко упала на пол.
Кейтлин обвила руками его талию, боясь пошевелиться. Ее била мелкая дрожь, но теперь она сомневалась, что это реакция на страх. Хватило всего одного прикосновения к его сильному телу, как сквозь нее прошел разряд молнии, и мгновенно бросило в жар. Во рту скопилась слюна, Кейтлин судорожно сглотнула и поглубже вдохнула любимый аромат его желания. Сердце пропускало удары, словно и вовсе не хотело биться. Магия медальона шептала на задворках сознания, но вкрадчивый голос и шум чужого дыхания перебивали любые её слова. В это мгновение… нет ничего важнее его прикосновений.
Никиас осторожно поднял любимую на руки, боясь спугнуть эту хрупкую идиллию. Она крепко обняла его, все еще пряча глаза. Дрожь вновь вернулась, а сбивчивые выдохи вдруг стали чаще. Никиас ласково прижался губами к ее волосам и прикрыл глаза.
«Слишком быстро. Конечно, она боится моих действий. Теперь, когда она осознала всю серьезность моих намерений, вся смелость вмиг испарилась. Если я не выведу ее из этого состояния, нет смысла заходить так далеко».
— Доверься, Кейтлин. Или просто прогони меня, — Никиас осторожно усадил ее на кровать, а сам опустился на колени подле нее, сжимая ее бедра в ладонях. — Пора заканчивать. Наши отношения достигли той черты, когда нужно решать, чем их закончить.