— Никиас? — она непонимающе воззрилась на него, стараясь по глазам угадать причину его счастливой улыбки.
— Не заметила? — довольно усмехнулся он. — Страх оказался беспочвенным?
Кейт не сразу поняла, о чем именно шла речь. Очень медленно до нее начал доходить смысл вместе с ощущением жаркой наполненности. Никиас не двигался, разглядывая последовательно сменяющиеся выражения на любимом лице. Еще немного потерпеть, ведь он и так бесконечно долго ждал. И все же упругое тело возлюбленной действовало на него поистине разрушающе.
— Ты… — она сглотнула, боясь обидеть его своим вопросом. — То есть, это все?
Его выражение в эту секунду просто невозможно было передать. Улыбка на губах стала настолько широкой и забавной, словно он увидел нечто невообразимо милое. На удивление, Никиас не выглядел оскорбленным, скорее крайне обескураженным. Интересно, что его так развеселило?
— Глупая, — в голос рассмеялся Никиас, резко двинувшись в ней. Кейтлин пронзительно взвизгнула, ощутив возбуждение с примесью боли. Ох, что это сейчас было? — Я лишь даю тебе время привыкнуть. Мы еще даже не начали.
Кейтлин потянулась к нему, робко целуя в губы. Тот водоворот чувств, испытываемый ею в эту минуту, просто невозможно было выразить словами. Его любовь поглощала Кейт, не оставляя и шанса на свободу. Дрожь в руках начала понемногу утихать, а вот жар, напротив, понемногу стекал по венам вниз живота. Растущее желание неумолимо утягивало за собой, Кейтлин неумело качнула бедрами навстречу, намекая на продолжение.
— Сладкая, ты хочешь сбить меня? — Никиас склонился к уху, нашептывая эти слова, словно гипноз. — Так сложно сдерживаться, в тебе непередаваемо приятно.
— Ты снова дразнишь меня, — также тихо ответила она, выравнивая дыхание.
— Впервые встречаю такую нетерпеливую девушку, — пылко произнес он и медленно качнул бедрами, пробуя первое движение. Кейтлин стиснула зубы и застонала, хватаясь мокрыми руками за его плечи. Зудящее чувство внизу требовало все быстрее и быстрее двигаться, чтобы удовлетворить желание. Кейтлин обхватила Никиаса за шею и откинула голову, судорожно выдыхая открытым ртом.
Стоны, такие сексуальные и вместе с тем невинные, наполнили звенящую тишину комнаты. Каждым миллиметром тела Кейт ощущала его неторопливые движения, рождающие тысячи восхитительных мурашек, ураганом разлетевшихся под кожей. Дыхания не хватало, и голос то и дело срывался на тихие всхлипы. Никиас оперся на локти и запутал пальцы в длинных светлых волосах. Каждый вздох, сорвавшийся с ее губ, был пропитан безудержной страстью, граничившей с помешательством.
— Твой голос… — выдохнул он, сорвав ритм. Тело требовало скорейшей разрядки, и ее бесстыдные стоны только подстегивали быть грубее. — Так сладко стонешь, а если закричишь?
Его движения в тот же миг стали грубее, отрывистей, пробуждая дремавшую похоть. Кейтлин возбужденно закричала, охваченная наслаждением. Инстинкты подсказывали ей, как верно двигаться вместе с ним, подхлестывая доставляемое удовольствие. Тяжелое дыхание партнера над ухом лишь сильнее распаляло ее, заставляя гватать ртом воздух в унисон.
— Никиас! — воскликнула Кейтлин между стонами, уже не в силах сдерживать эмоции. Растворяясь в нем, ей хотелось как можно громче кричать любимое имя. Обладание им и было тем сокровенным желанием, что долгое время мучило ее. Как бы ни сложились их дальнейшие отношения, Кейтлин никогда не пожалеет об этой маленькой слабости.
— Родная, я так невообразимо долго ждал тебя, — шептал он с примесью полустонов. — Прости, но больше одного раза я тебе сегодня не смогу дать.
Кейтлин резко вдохнула, ощутив внезапное ускорение. Дыхание на миг прервалось, возобновившись в отчаянных криках. Пальцы до боли сжимали бедро, но это было каплей в море тех чувств, что она сейчас испытывала. Дрожь заметно усилилась, в горле словно все сжалось, и Кейт чуть не задохнулась.
Ритм ожесточился, Никиас уже не сдерживал себя, подводя ее к черте безумия. Возбужденные крики эхом отдавались в голове, заглушая любые мысли. Она все сильнее сжимала его, судорожно вздрагивая при каждом толчке. Тело постепенно цепенело.
— Так мало продержалась, — шептал он, чувствуя, как собственный голос заставлял ее трепетать.
— Никиас! — бессвязно кричала она. — Пожалуйста!
— Конечно, — тихо подтвердил он.
Кейтлин крепче прижала его, понимая, что тело перестает слушаться, впадая в сладостный транс. Да и разум отказывался воспринимать что-либо, кроме этого пламенного наслаждения. С каждым новым движением что-то неведомое душило ее, будто топило под водой, и Кейтлин никак не могла вдохнуть живительного воздуха.