— Нам пора подыскивать место для ночлега. Стемнело, — Никиас быстро догнал спутницу, оглядываясь по сторонам. Под ногами хрустели опавшие листья и сухие ветви, разбавляя редкие шорохи.
— Да, ты прав, — безжизненным голосом бросила Лора.
Никиас с удивлением воззрился на спутницу. Она выглядела совсем убитой и несчастной: вся ссутулилась, плечи будто под тяжестью опустились, в руках Лора вертела откуда-то сорванную веточку, а взор уткнулся под ноги. Он и не подозревал, что для нее будет настолько важно не потерять его из виду.
Лора слишком упорно рвалась в его родной мир, пренебрегая всеми предупреждениями. Сможет ли он сам оставить ее после всех этих коротких, но, без сомнения, наполненных жизнью мгновений. Никиас совершил досадную ошибку, когда позволил себе не отталкивать ее и не пресек все двусмысленные действия и брошенные намеки. Он снова поймал ее теплую ладошку, заботливо сжимая.
— Не грусти. Все разрешится наилучшим образом, — попытался ободрить ее Никиас. Сейчас уже поздно что-то менять, их привязанность выросла так стремительно, что он не успел проследить тот момент, когда стоило остановиться.
Лора с неверием посмотрела на него. В ее живых глазах цвета плавленной стали, обрамленных пушистыми длинным ресницами, притаилась такая тоска, что невольно сжалось сердце. Только как утешить ее, Никиас не представлял.
— Я хочу идти всю ночь. Не стоит тратить время впустую, — с явным раздражением заявила она, выдернув руку.
Никиас скривил губы в недовольстве, но Лора не обратила внимания.
— Мы не будем идти ночью — это во-первых. И тебе нужен отдых — это во-вторых, — мягко возразил спутник. — Не стоит спешить.
Никиас властно взял ее за руку и потянул за собой. Впереди уже виднелись тянущиеся почти в облака каменные выступы, покрытые желто-зеленым мхом. Вероятно, это и был тот самый горный хребет, о котором говорила Лора. Неподалеку, у подножья, они и остановятся на ночь.
Солдат в округе Никиас не ощущал, непривычно тихо для леса и спокойно, даже птицы с обитателями чащи куда-то исчезли. К ночи тучи разошлись, открывая искрящееся звездное небо, и луна ярко освещала небольшую полянку около горной стены.
Забрав сумку, Никиас достал небольшое теплое одеяло и расстелил его прямо на земле. Лора молча стояла в отдалении и смотрела на луну, о чем-то размышляя. Снова в чертах лица затаилась печать тревог и грусти, испортив привычную решимость и жизнерадостность. Маг задумался, что ему лучше сделать сейчас. Ей будет полезно обдумать все в одиночестве, и Никиас принял решение подготовить их импровизированный лагерь ко сну.
Он не хотел тревожить Лору и потому отправился собирать в округе мелкие веточки для разведения костра, заодно набирая и более крупные сучья. Усиленные магией, они будут гореть всю ночь, согревая своим теплом. К сожалению работа не отвлекала от унылой тоски, и мысли тут же вернулись к последним словам, произнесенным его проводником. Что бы она не имела в виду, говоря, что такого допустить нельзя, скорее всего, в этом была доля истины.
Он — воин, тем более, из чуждого ей мира, в который вскоре вернется. А Лора останется здесь. И, наверное, они больше никогда не увидятся. Остается, конечно, призрачная возможность, что маг решится на последнюю глупость и все-таки возьмет ее с собой. Но опасения, что в самом лучшем раскладе ее просто убьют, не позволят пойти на такой отчаянный шаг. А уж про худший вообще думать не стоит.
Сложив собранные веточки в аккуратную композицию, Никиас разжег огонь и вновь взглянул на Лору. Она так и не сдвинулась с места, в печальном безмолвии взирая на луну. О чем она могла размышлять в это мгновение, для Никиаса не было загадкой. Лора испытывала те же тревоги, какие мучили и его самого. И понимание своей беспомощности перед ней подгрызало взволнованным трепетом. Как же он глуп! Позволил чувствам перебить все доводы разума.
Никиас медленно встал и подошел к ней со спины. Лора даже не шевельнулась и, казалось, не заметила его приближения. Он осторожно, чтобы ненароком не спугнуть, положил руки на талию. Пальцы инстинктивно сжались, Лора вздрогнула, обхватив себя руками и опустив голову. Повинуясь странному ощущению покоя, Никиас шагнул еще ближе, прижимаясь телом к выпрямившейся спине. Он и сам не понял, откуда возникло это неудержимое желание коснуться ее. Однако бороться с ним было невыносимо болезненно.
Лора судорожно вдохнула, так внезапно почувствовав спиной его сильную грудь. Все горестные размышления затуманились новыми, еще не испытанными чувствами. Крепкие, даже слишком горячие руки сместились с талии на живот, прижимая еще сильнее. Каскад самых противоречивых ощущений обрушился на нее, затмив сознание, и мысли разлетелись, словно маленькие испуганные птички.