Лора и представить себе не могла существование такой боли, пока сама не почувствовала ее. Хоть она больше не ощущалась в теле, но воспоминание навечно сохранится в глубинах подсознания. А ведь Дэмиан сотни раз предупреждал ее о последствиях. И в этот раз наконец решился слегка подкрепить свои слова телесным наказанием.
— Это будет тебе уроком на будущее, — зловеще предупредил колдун, разворачиваясь спиной к ней и без лишних слов продолжая путь на юг.
Лора не двигалась, боясь вдохнуть. Поняв, что стоит с открытым ртом и выпученными глазами, она зажмурилась и покрутила головой, сбрасывая оцепенение.
Невозможно! Неужели внутреннее ощущение впервые обмануло ее, не предупредив об опасности? Или это Дэмиан играет роль злобного колдуна? Почему-то не складывался образ садиста, навеянный Никиасом. Так много противоречий — и его постоянный утомленный взгляд, и тяжелые вздохи. Порой становилось даже жаль колдуна, но Лора никак не могла уловить причин этой жалости.
Его жуткое наказание… Ведь это было всего лишь ощущение боли, никакого вреда он ей не принес. Насколько настоящая его жестокость?
— Идем, — тихо позвал Никиас, обняв одной рукой за плечи и вынуждая двигаться. Его лицо ничего не выражало, только поддержку. И Лора была безумно благодарна ему за это.
— Не будем заставлять нашего нетерпеливого спутника ждать.
— Никиас, ты веришь мне? Веришь, что он не опасен? — еле слышно прошептала Лора, держась за его плечо.
Маг посмотрел на нее, как на полоумную. Совершенно несчастный взгляд, так и говоривший: «Неужели тебе мало?»
— То есть сейчас была недостаточно явная демонстрация? — с упреком спросил Никиас, поджав губы.
Лора прикрыла глаза, качая головой. Нет, образ никак не складывался, как ни переставляй детали головоломки.
— Это все ложь, я чувствую, — рассеянно ответила Лора, в задумчивости пожевывая губу. Всего лишь образ, маска… и она попытается это доказать.
Глава 8. Не теряй бдительности в гостях
Бесконечные черные стволы слились одной сплошной стеной, и не было ни единой возможности отличить их друг от друга. Потемневшая от влаги кора чуть поблескивала в последних лучах заходящего солнца, вынуждая щуриться от попадающих в лицо бликов. И не только. В глазах рябило от постоянной, несменяющейся картинки мрачного леса, погрузившегося в вечернюю полудрему. Давящая тишина не разбавлялась ни привычным завыванием ветра, ни мелодичным пением птиц. Отвратительно тихо.
Путники уже несколько часов втроем брели через темный лес, принадлежавший Хартии, но тот будто и не думал заканчиваться. Всюду нависали пушистые хвоистые лапы, огромные деревья опускали свои ветви на дорогу, затрудняя и без того утомительный путь. Маг со своим проводником шли торопливо, нехотя поспевая за темной фигурой в шаге от них. Фигура хранила безмолвие, лишь наблюдала за ними украдкой.
Лора убрала с дороги очередную ветвь, лишь сейчас заметив, что больше не приходилось снимать с лица липкие белые нити. Всю дорогу до этого ей не раз приходилось морщиться от мерзостного ощущения свежей паутины на лбу, глазах, щеках, губах. Между раскинутыми на всю тропу ветвями паучки частенько натягивали тонкие нити паутины, перекидываясь через дорогу и ловя будущих жертв в свои липкие сети.
Но теперь Лора на них не натыкалась. Вероятно, колдун как-то этому поспособствовал. Весьма благородно с его стороны.
Солнце недавно закатилось за горизонт, но ясное небо позволяло ярким молодым звездам освещать путникам дорогу. Их разгорающегося с приближением ночи света пока что хватало, чтобы безошибочно следовать по тропе, не свалившись в кусты или овраг.
С заходом солнца температура снова резко опустилась, лето неумолимо приближалось к концу, отдавая права ранней осени. И это она господствовала над вечером, позволяя холоду окутывать собой загулявшихся в столь поздний час путников. Лора слегка поежилась, обхватив себя руками.
Колдун после своей гневной вспышки больше никак не реагировал на спутников, словно их и не было вовсе. И, как ни странно, Лора тоже не хотела ни с кем разговаривать. Она лишь периодически бросала задумчивые взгляды на черную фигуру, так и манившую своими секретами.
Дэмиан выглядел привычно уверенно, широким шагом двигаясь вперед по узкой дороге. Однако при внимательном рассмотрении Лора не раз убеждалась в том, что его идеальная маска злобной невозмутимости и несдержанной жестокости трещала по швам с каждой секундой, проведенной в их обществе. Все чаще проскальзывали его настоящие эмоции, все чаще Лора видела тоску и некую обреченность. И, конечно же, она видела его усталость. Многовековую, как теперь выяснилось, усталость. Очевидную, но необъяснимую.