— Сначала я одна зайду. Предупрежу его, — приказным тоном оповестила Лора, громко постучав в дверь.
В доме тут же послышался какой-то подозрительный глухой грохот, словно что-то взорвалось. Мужчины с нескрываемым интересом воззрились на обшарпанную дверь, но Лора жестом предупредила их не вмешиваться.
Она лучше многих знала, что это обычная ситуация для ее друга. Не в первый раз вместо «Войдите!» ее приглашал в дом то громогласный вой, то звонкий треск, то пронзительный звон. Ничего опасного никогда не обнаруживалось вокруг источника столь необычных звуков. Поэтому Лора просто открыла дверь и с привычным спокойствием вошла внутрь, как делала это всегда.
В доме абсолютно ничего не изменилось с ее последнего посещения. Как обычно в комнате словно прошел смерч: на полу валялись какие-то цветные баночки и тарелки, огромный деревянный стол напротив овального окна был завален всевозможными предметами: от странных деревянных кукол до свечей и различной посуды. Все настенные шкафы были настежь распахнуты, их содержимое безобразной грудой валялось на полу, на котором и ступить-то было некуда.
Однако пыли и грязи, как и раньше, не было — несмотря ни на что, на самом деле хозяин был чистоплотен. Своеобразный «бардак» был для него удобен по той простой причине, что не отвлекал от работы. Все всегда обнаруживалось там, где оно было необходимо, вопреки кажущемуся беспорядку.
В противовес всему, книги традиционно стояли аккуратными стопками в углу комнаты. Какой бы бедлам не творился дома, к книгам всегда было особое уважение. Хозяин слишком трепетно к ним относился, чтобы бросить в общий хаос.
Гейрт обнаружился сразу стоящим спиной к гостье возле разожженного камина. Над пляшущим огнем висел совсем маленький котелок, и старик что-то энергично туда всыпал из разных склянок, располагавшихся прямо на камине, при этом приговаривая слова, которых Лора не могла разобрать.
Гейрт выглядел совсем как раньше в своей темно-серой одежде: штаны и рубаха с длинной туникой, подпоясанной белым поясом. Облик немного странноватый для столь эксцентричного человека и неизменно чистый, даже снежно-белый пояс не темнел с годами.
Лора ничего не сказала и никак не оповестила о своем появлении, только подошла ближе к хозяину дома, стараясь ни на что не наступить, и с любопытством заглянула в котел. Красновато-рыжая жидкость рьяно бурлила в котле, так и норовя вырваться наружу. Крупные пузыри лопались с шумным всплеском, почти взрываясь мелкими брызгами. Старик с особой осторожностью помешивал странный отвар, ловко удерживая внутри. Ни одной капли так и не вырвалось за стенки котла.
— Интересно? — весело спросил Гейрт, видимо, заметив появление гостьи, но даже не повернувшись к ней. Его морщинистое лицо озаряла игривая улыбка, но взор был направлен в котел.
— Что это? — озадачилась Лора, пытаясь вспомнить забытые рассказы друга.
Раньше ей не приходилось видеть подобной… бурды и захотелось узнать, из чего он умудрился приготовить «это».
— Специальный отвар. Он мне жизненно необходим, — не вдаваясь в пояснения, ответил Гейрт.
Веселая улыбка несколько потухла, но отголоски ее еще угадывались в знакомых с детства чертах.
— Даже не сомневаюсь, — засмеялась Лора.
Она до сих пор помнила, как ее друг в прошлом также варил самые невероятные по сложности отвары, приговаривая при этом, что они крайне ценны. При себе Гейрт всегда носил склянки и банки с результатами своих трудов, никогда не оставляя дома поясной мешочек. Но такой отвар Лора видела впервые.
Гейрт наконец поднял свой взволнованный взор на нее, и по его блестящим светлым глазам с веселыми искорками Лора сразу заметила, как сильно он по ней скучал. Гейрт безмерно радовался вновь увидеть свою маленькую девочку, выросшую у него на глазах.
Прошло много лет, но его улыбка и яркий живой взгляд как и в детстве согревал сердце, наполняя радостью и весельем. С ним невозможно было скучать, он мог любого заразить своим энтузиазмом, лишь раз взглянув в глаза.
— Ты изменилась, — Гейрт любовно потрепал ее по щеке и крепко обнял.
Лора тоже обняла старого друга. Она и не представляла, насколько соскучилась по нему за все эти годы разлуки. Надо же, как она на самом деле привязалась к нему, а в горе потери Лора и не поняла этого. И в эту секунду по-настоящему родные объятия старика сгладили ее беспокойство. Лора блаженно прикрыла глаза, позволив себе благодарную улыбку.
— Не так уж и сильно, — почти неслышно прошептала она.