Дэмиан развернул стул в его сторону, не отрывая чуточку просветлевших глаз от хозяина дома. Видя такое подавленное состояние последнего, колдун невольно задумался, что все факты указывают на то, что наследницей может быть только один человек. Ни за кого другого он бы так не переживал. И пусть за магией нельзя увидеть ничего внятного, Дэмиан не сомневался в своей правоте. А ведь все было так просто в начале…
Лора и Никиас также следили за стариком, иногда задумчиво переглядываясь между собой. Маг сильно тревожился за состояние Лоры, то и дело сжимая пойманную ладонь в своей руке, и бросал крайне взволнованные взгляды в ее сторону. Лора каждый раз поддерживала его мягкой улыбкой, как бы говоря, что с ней все хорошо и беспокоиться не о чем.
Но улыбка быстро вяла, стоило ей увидеть два сверкающих изумруда. Как бы ей ни хотелось никогда не расставаться с ним, это невозможно. Никиас уйдет, и чем скорее Лора смирится с этим, тем меньше боли придется вытерпеть после.
Старик потерянно крутил в руках небольшой кулон из травы на короткой веревочке, не в силах заставить себя говорить.
Он выглядел настолько печальным и встревоженным, будто хотел сообщить о смерти наследницы. Но все понимали, что ему просто невыносимо болезненно вспоминать об этом. Привычная улыбка спала с лица, оставив место беспокойству и обреченности.
Никогда за всю жизнь Гейрт не чувствовал такой беспомощности. И никогда он так не отрицал верность выбранного решения. И все же выбора нет…
— Кейтлин родилась в этом мире около двадцати лет назад. Ее мать прибыла сюда еще до рождения малышки на ранних сроках беременности. Я знал эту сильную женщину всю ее жизнь… вплоть до самой смерти. Да, мать Кейтлин умерла несколько лет назад, и я долго горевал о ее ранней кончине. Тогда, на смертном одре, женщина попросила меня позаботиться о ее дочери. И я только теперь понял, о чем именно она умоляла меня, — тихо начал Гейрт, не решаясь посмотреть на них и все еще крутя в руках плоды собственных трудов.
Лора на мгновение замерла, вслушиваясь в рассказ старого друга. В эту роковую минуту она думала о том, что его слова слишком сильно напоминали ее собственную историю. Пять лет назад она потеряла мать, и перед смертью она просила своего единственного близкого друга присмотреть за девочкой Лорой.
А еще она помнила, как страдал Гейрт. И как сама Лора не смогла видеть его горе, топившее ее в той же скорби, и как сбежала из родного дома, заглушая боль в мучениях других людей. Но это же невозможно, верно? Ведь тогда получается, что наследница…
А между тем Гейрт продолжил свой рассказ уже более спокойным голосом:
— Я переехал вместе с ней в этот мир, когда женщина поняла, что брак с Магистром Реином поставит под угрозу благополучие обоих стран. Никто больше не догадался, что она была абсолютно права в своих словах. Я помогал ей всем, чем только мог. Еще во времена моей жизни подле Академии я поддерживал глубокие дружеские отношения с сестрой императора. И когда она решилась на такой сложный и болезненный шаг, как спрятать свое дитя в чуждом нам мире, я просто не смог бросить ее одну на произвол судьбы. Впрочем, ее уход все равно не защитил страны. У императора были различные причины, кроме свадьбы сестры, чтобы атаковать Виленсию. Его тщеславие и ненависть не знали границ еще тогда, я боюсь предположить, насколько он ожесточился спустя двадцать лет.
Гейрт говорил медленно, с постоянными паузами между словами, словно ему нестерпимо больно вспоминать обо всем этом. Да ведь так и было на самом деле. Заставить себя говорить все это — пытка ужаснее плена императора. Приложив столько сил, потеряв так много, только чтобы ее ребенок никогда не познал горя войны. И теперь старик должен предать ее жертву…
Каждое слово приходилось тащить из себя раскаленными клещами вместе с частичкой души. Однако они должны знать абсолютно все, всю историю с самого начала. В особенности Лора.
Гейрт снова покрутил в руках кулон, с горечью смотря на огонь, но все-таки продолжил:
— Рождение дочери навсегда перевернуло ее жизнь. Я видел счастье в ее глазах, ведь девочка до безумия была похожа на своего отца, ее горячо любимого человека. Ее глаза… такие же, как у брата, а улыбка… прямо как у Магистра Реина. Два самых родных ее человека нашли свое отражение в ребенке, появившемся на свет очень далеко от своего настоящего дома. И только тогда она поняла, что именно об этой девочке говорится в древнем пророчестве, что она своими руками приблизила неизбежное. Ох, сколько раз я повторял, что пророчеств нельзя касаться никому другому, кроме истинно рожденных с этим даром… Чтобы защитить ребенка от нападок со стороны императора, женщине пришлось дать девочке совсем другое имя. Так она надеялась, что наследницу будет сложнее отыскать здесь. К сожалению, это не помогло. Кейтлин Эрмелинда Реин — это имя, которое ей дали Магистр Реин вместе с его единственной любовью. Под ним она известна в том мире, под ним вы знаете ее. Здесь же девочка носит совсем другое имя.