Пересилив боль, села, а затем попыталась встать. Не вышло. Штормило жутко, а ноги не хотели повиноваться импульсам мозга. Когда глаза привыкли к темноте, я увидела очертания прикроватной тумбочки и пошарила там в надежде нащупать телефон. Ничего.
От бессилия и страха заплакала, но заставила себя успокоиться. Надо взять себя в руки. Где я вообще? Как тут оказалась?
К огромной радости через несколько секунд дверь открылась, и на пороге возник мужчина.
Я не испугалась. Было больно настолько, что это затмило страх.
— Вызовите скорую. Живот болит. Очень…
Мужчина закрыл дверь, подошел. Протянул руку, включил небольшое бра на стене. Я поморщилась от яркого света, а когда открыла глаза, замерла:
— Влад, — прошептала, пытаясь придумать хоть какое‑то объяснение нашему местонахождению здесь вдвоем.
Точно, я уснула у него в машине! Он что же, меня уложил?
— Что происходит?
— Тише.
Он не смотрел в глаза. Не знаю, почему, но именно это насторожило меня. Даже напугало.
Влад обхватил мое предплечье и ловким движением обвязал руку жгутом.
— Что ты делаешь? — возмутилась я, пытаясь выдернуть руку. — Ты не слышал? Я беременна. Мне нужен врач!
Он глубоко вздохнул, а затем посмотрел прямо в глаза. Его взгляд был пустым и резким, совершенно незнакомым мне взглядом чужого человека.
Повеяло неотвратимостью. Бедой.
— Все, что тебе нужно — отдых и покой.
— Но ребенок…
— Нет никакого ребенка, Полина! — прервал он меня. — Забудь.
— То есть как… нет?! — Я оцепенела. Было ощущение, будто меня ударили чем‑то тяжелым по голове: затылок налился свинцом, в ушах зашумело.
Воспользовавшись моим замешательством, Влад ввел иглу мне в вену, и через несколько секунд я почувствовала, что боль начала утихать.
Он сложил инструменты и встал, чтобы уйти, но я решительно схватила его за руку.
— Отвечай! — выкрикнула, пытаясь затолкать глубже понимание того, что мне уже не нужно слышать ответ: я все поняла сама.
— Этот ребенок не должен был родиться, — сказал он тихо.
— Что ты сделал?!
Хотелось кричать, драться, плакать и метаться по комнате, но меня охватила невероятная слабость и безразличие — наверное, подействовал препарат.
Влад помог мне лечь, предварительно взбив подушку. Я почувствовала, как слеза скатилась по щеке, и он заботливо вытер ее.
Заботливо? Разве можно было сказать так после того, что он сделал?
— Отдохни. — Он провел рукой по моим волосам, а через миг я провалилась в сон.
Проснулась оттого, что солнце светило в лицо. От вчерашних туч на небе не осталось и следа, словно погода хотела затереть последствия моей трагедии.
Я осмотрелась. В свете дня стало ясно, что нахожусь я в гостевой комнате квартиры Влада. Немного поменялась обстановка, но в целом тут все осталось так же, как и когда я тут жила.
Слабость была непреодолимой — скорее всего, вызванная лекарством, но я приказала себе не поддаваться ей. Медленно, превозмогая дрожь и головокружение, села.
Живот все еще болел, но уже меньше, и я смогла встать. Ноги никак не хотели слушаться, поэтому я облокотилась сначала на тумбочку, затем на комод, стоящий неподалеку, а после опиралась о стену, пробираясь к двери.
Несколько раз останавливалась, чтобы передохнуть. Никогда еще два метра не казались мне длиной такого масштаба. Единственное, чего хотелось — выбраться из этой квартиры и бежать без оглядки домой. Туда, где меня ждал Матвей. Спрятаться в его объятиях от боли и отчаяния, от нереальности событий. Позволить ему решить, что делать дальше.
Я нажала на ручку двери и потянула на себя. Старалась действовать как можно тише, так как понимала: если Влад дома, я не выйду из квартиры.
Влад…
Еще совсем недавно я думала о нем как о несбывшемся сладостном прошлом, а теперь… Что у меня было теперь? Он сделал ужасную вещь, и нужно было это признать, но мое больное сознание все время твердило: ты спишь, это очередной кошмар.
Я была одета в некое подобие ночной рубашки, ситцевой, доходящей до колен. Нижнее белье нащупала, но боялась даже предположить, что со мной творилось, и кто меня переодевал.
Выбралась из комнаты и оказалась в коридоре, который вел в огромную кухню — студию, смежную с гостиной, а с другой стороны — к выходу. Мне не нужно было искать его — я очень хорошо знала квартиру.