Когда я подняла взгляд в этот раз, его глаза опять изменились.
— Пожалуйста, — произнёс он.
Его голос сделался более низким, хриплым.
Я уставилась на него, чувствуя, как усиливается моя боль разделения.
Я знала, о чём именно он меня просил, но какая-то часть моего разума (может, менее рациональная часть меня) продолжала противиться этому. Но да, я знала. Один раз Ревик уже просил меня об этом, и значит, он довольно сильно хотел этого, скорее всего, по тем причинам, которые назвал мне этим утром.
То есть, он хотел открыться мне. Он думал, что если я сделаю это, то он откроется.
Может, он также считал, что это и меня откроет сильнее. Может, он хотел дать мне то, чего я, по его мнению, желала. В любом случае, одна лишь простота этого ощущалась как твёрдая стена.
Он хотел, чтобы я причинила ему боль. Мой муж просил меня причинить ему боль.
Конечно, я знала, что всё не так просто. Он хотел, чтобы я подвела его к какой-то грани, которую он знал лучше меня — к грани, после которой ему будет проще отпустить контроль.
Я знала, что моё нежелание порождено по большей части страхом. Мой разум сохранял достаточно той раздражающей отрешённости, чтобы я отчётливо видела страх, но недостаточно для того, чтобы я могла что-то с этим поделать.
— Я схожу к Юми, — его голос уговаривал мой свет, притягивая меня. — Я соглашаюсь на твой компромисс, жена. Целиком и полностью. И я приношу свои извинения.
Я сглотнула.
Я почувствовала, как боль в его свете усилилась, и какая-то часть меня вздрогнула.
Может, это мне надо сходить к Юми. Тут явно не только у него проблемы с подобными вещами. Разница только в том, что я по большей части понимала проблемы моего мужа. Я как минимум знала, откуда они взялись. Его желания и страхи имели для меня смысл, как и тяги его света вокруг того, о чём он меня сейчас просил.
А вот собственное дерьмо мне было сложнее распознать.
— Я знаю, почему, — мягко сказал Ревик.
Я подняла взгляд, только тогда осознав, что отвела его в сторону.
Прикусив губу, я посмотрела на непрозрачную стену, которая служила нам единственным способом провести время с нашей дочерью.
При мысли о ней моя грудь опять заболела.
— Вообще-то. Я вроде как хочу увидеть Лили, — увидев, как глаза Ревика смягчились, я отвернулась, вытирая глаза, и ощутила прилив чувства вины, понимая, что ухожу от темы, хотя и говорю правду. — Такое чувство, будто в последнее время я её почти не видела.
Он мягко щёлкнул языком, но в этот раз там не было злости.
— Хочешь, чтобы я пошёл с тобой? — тихо спросил он.
Я подумала над этим и кивнула.
— Да, — ответила я. — Если хочешь. И если ты не занят.
— Ни капельки, — отозвался Ревик.
Что-то в том, как он это сказал, заставило меня расслабиться по-настоящему.
Однако его глаза продолжали осторожно следить за моим лицом.
— То есть, ты не хочешь поиграть? — спросил он. — Сейчас, я имею в виду.
Я посмотрела на него, чувствуя, что напрягаюсь, когда это желание усилилось в наших светах. Очередной прилив боли и образов промелькнул на поверхности его aleimi.
— Элли, — Ревик поколебался. Затем, словно приняв решение, он послал мне импульс тепла. — Элли, я знаю, почему. Правда знаю. Но тебе не нужно об этом беспокоиться. Я тебе обещаю.
Почувствовав, что он имел в виду, я нахмурилась, уставившись в пол. Он уловил кое-что, что я полностью пропустила. Я боялась не того, что сделаю ему больно.
Ну, я боялась не только этого.
Я также боялась, что сделаю это неправильно, выставлю себя идиоткой перед ним.
Я знала, что он платил женщинам за то, чтобы они делали это с ним.
Те видящие, которым он платил, знали, что делали, и чего он хотел. Они не колебались и не сдерживались. Я знала, что в их числе, наверное, были и мужчины, и женщины. Теперь я понимала это ещё острее, увидев его прошлой ночью с Даледжемом, но, полагаю, я знала всегда. Я также знала, что в их числе должны быть и люди, и видящие.
Я не хотела, чтобы меня сравнивали с ними. Я не хотела быть ещё одним именем в длинном списке людей, которые доставили ему удовольствие таким образом.
Ревик улыбнулся. Я ещё не подняла взгляд, но почувствовала это.
— Элли, — сказал он. — Ты должна понимать, что с тобой всё совершенно иначе.
Я не встречалась с ним взглядом, но пожала плечами.
— Это не отменяет того факта, что я всё равно ничего не знаю, Ревик. Я не знаю, как дать тебе то, чего ты хочешь, — прикусив губу, я хотела продолжить, но потом опять пожала плечами и заново скрестила руки на груди.