Мы стояли там, слушая всю эту нудятину, но внимали лишь вполуха.
Ревик крепко сжимал мои пальцы, несмотря на мою убийственную хватку, но я чувствовала, что каждая унция его внимания сосредоточена на другой стороне двери. Когда они наконец-то отворили её, резкий прилив нервозности ударил меня в живот. Я помню, что у меня закружилась голова, возникло ощущение тошноты, а кожа сделалась разгорячённой.
Но в первую очередь я помнила ощущение ужаса.
Я не могла уложить в голове тот факт, что я стала матерью.
Я не заслужила этот титул. Ну, то есть, конечно, половина генетического материала Лили принадлежала мне. Первые несколько недель её существования я носила её в себе. О, и я сшибла на задницу ту женщину, которую моя дочь считала своей матерью, когда я пришла её спасать.
Я не уверена, что последнее засчитывалось.
Должно быть, Ревик тоже нервничал. Если так, то это не было заметно; он был прямо-таки скалой, Мистером Спокойствие и Собранность. Я пыталась убедить себя, что это потому, что он дольше живёт на этом свете и более уверен в своей способности воспитать ребёнка, не похерив его жизнь. Он много недель успокаивал меня относительно материнства, хотя мы редко обсуждали то, каково это будет, когда мы станем родителями.
Конечно, тихий и неугомонный голосок в уголке моего сознания говорил мне, что Ревик меньше нервничает только потому, что он никогда не проводил время с маленькими детьми.
Издав слегка забавляющийся смешок, он посмотрел на меня и крепче сжал мою ладонь.
«Не будь такой трусихой», — пожурил он.
Я пихнула его рукой, не выпуская его ладони. «Скажи мне это через десять лет, когда нашей дочери понадобится психотерапевт, потому что её биологическая мама избила её фальшивую маму-похитительницу прямо на её глазах».
Ревик лишь прищёлкнул языком.
«Может, сначала лучше зайти одному из нас? — нервно спросила я, наблюдая, как Чинья и Тензи отворяют толстую дверь из органического металла. — Ну, чтобы не слишком её ошеломить?»
«Нет, — сказал Ревик, не отводя взгляда от открывающейся двери. Вместо этого он лишь крепче сжал мою ладонь. — Нет, мы пойдём вместе».
Он говорил так уверенно, что я немного расслабилась.
Затем ощутив на себе его взгляд, я подняла глаза и увидела, что его губы слегка поджаты, а в глазах пляшет веселье.
«Думаю, ты правда нервничаешь сильнее, чем я», — сказал он.
«Или ты просто лучше это скрываешь», — парировала я.
«Может быть».
Моё нутро скрутилось узлами и сжалось, когда мы вошли в ту открытую дверь. Я невольно вспомнила, как малышка Лили плакала после того, как я вырубила Касс, и как подозрительно она смотрела на меня всё то время, что мы летели на вертолёте.
«Наверное, нет, — тихо призналась я Ревику. — В смысле, нет, дело не в том, что ты скрываешь это лучше».
Притянув меня поближе, он улыбнулся, послав тёплый импульс прямо в центр моей груди. В тот день он очень открыто проявлял привязанность ко мне — это я тоже помню. Он также послал мне нить жара, которую я прочувствовала до самых ног. Закрыв глаза посреди полушага к двери, я пихнула его плечом и шлёпнула по предплечью той его руки, которую сжимала обеими ладонями.
«Прекрати, — сурово послала я. — Не перед ребёнком».
Это заставило Ревика расхохотаться, отчего Тензи, Чинья и Деклан бросили в нашу сторону озадаченные взгляды. Когда я обернулась к ним, лишь Балидор выглядел забавляющимся. Поймав мой взгляд, он указал пальцами на открытую дверь, и на его губах играла полуулыбка.
— Хватит тянуть резину, Высокочтимый Мост, — шутливо сказал он.
Но я уже отвела взгляд от него.
Я помню, что Тарси тоже там была. Она подгоняла меня к двери, как и Балидор.
— Иди уже, — сказала она на английском с сильным акцентом. — Прятаться здесь тебе ничего не даст.
Кивнув, я не сумела улыбнуться в ответ.
— Нам надо навестить и Мэйгара тоже, — пробормотала я Ревику.
Он кивнул в ответ на мои слова.
Конечно, я только позднее узнала, что он навещал Мэйгара каждый день с тех пор, как мы вернулись на корабль. Поначалу это слегка выбило меня из колеи — понимание, что у Ревика с его сыном теперь есть отношения, о которых я вообще ничего не знала.