Вместо них, громыхая по камням, в переулок въехал сам Король воров на псиной упряжке. Два мордоворота спешили следом.
— Машкари — бедовое семейство, — цыкнул Лелю, оглядывая полумёртвое существо. — Ничего святого для них нет.
Я аккуратно отворачивала обрывки грязной ткани. Бедолага, на нём живого места не осталось. Как такое можно было сотворить?!
— Он ещё жив! Помогите отнести его в Храм Вулкана! — я глянула на Лелю.
— Не надо… — простонал бедолага, ухватив меня за запястье. По сердцу как ножом полоснули. Не может быть! — Хлоя… публичный дом… спасти!
Я отогнула ворот его рубахи и достала болтавшийся на тонкой верёвке единоверческий амулет. Ферранте!
— Всё хорошо, тебе помощь нужнее, — успокаивала я его, пытаясь унять дрожь в руках. Открылись мыслепотоки, я обхватила Ферранте голубоватыми тенётами внушения и легонько подтолкнула: — Не будь рабом своих идей! Мёртвым ты никому не поможешь!
Ферранте обмяк и лишился чувств. Я сняла с него амулет и передала Лелю.
— Госпожа, мои люди смогут защитить вас здесь, но не в Верхнем, где за ширмой благополучия скрываются негодяи куда хуже наших! — всполошился тот.
— Я справлюсь! У меня сильный покровитель.
Лишь бы успеть! Люди Лелю притащили носилки, и мы переложили на них Ферранте.
— За девчонку не переживайте. Мои парни мигом её отыщут, — на прощание пообещал Лелю.
— Только не подходите к ней, просто охраняйте. Она, должно быть, напугана до полусмерти.
Мы очень торопились. Тяжело было не трясти Ферранте на разбитой дороге в Нижнем. А в Верхнем нас остановил патруль. Пришлось показать им знак ордена. Спасло лишь то, что ухищрениями Жерарда всех Норн знали в лицо. Наврав, что исполняю божественную волю, я добилась, чтобы нам нашли извозчика и довезли до храма. Знакомый привратник позвал к Ферранте целителей и провёл меня к настоятелю Беррано.
— Что-то вы зачастили с полумертвыми голодранцами, — устало заметил он. — Когда-нибудь наше терпение лопнет.
— Пожалуйста! — взмолилась я. — Он умрёт без вашей помощи! Я всё отработаю.
— Да, — печально вздохнул он. — Ты, пожалуй, посмышлёней будешь, чем безголовые практиканты. Научишь их?
Я кивнула и поспешила обратно в Нижний город. Надо было спасать Хлою.
Чувства мешались, испуг уступал место злости и досаде, тревога сжимала сердце в тиски. Крутившиеся в голове образы обдавали тошнотворным запахом кузена Петраса. Как же это ужасно, когда мужчины пользуются тобой, как подстилкой!
Хлоя обнаружилась по следу ауры. Она пряталась под старым мостом, где на нас напал демон сточных вод. Неужели нельзя было придумать убежище лучше? Или она так перепугалась, что уже не соображала? Хорошо хоть, демонов рядом не ощущалось.
Хлоя сидела на потрескавшихся каменных плитах, вжимаясь спиной в опору моста. Всклокоченные волосы занавесью закрывали лицо, плечи подрагивали от всхлипываний. Услышав мои шаги, она дёрнулась.
— Всё хорошо, — позвала я. Она убрала волосы назад и начала раскачиваться.
Я опустилась рядом и обняла её.
— Они убили тупого проповедника, — ошарашенно произнесла Хлоя.
— Ферранте жив. Не называй его тупым.
— Правда? — она вздрогнула и заговорила лихорадочно быстро: — Он совсем тупой. Зачем полез? Я же сказала, братья сделают меня Королевой воров. А он всё: публичный дом, публичный дом. Теперь Лино жутко злой. Он страшный, когда злой. Он убил, ой…
Она зажала рот ладонями и снова расплакалась.
— Ты ведь всё понимаешь, да? — спросила я.
Придумала счастливую сказку, где пряталась от своей жуткой жизни.
— Может, и так, но я всё равно Королева! Самая красивая и богатая. Все будут целовать мне руки!
— Неважно, насколько ты богата, красива или умна, главное, какое у тебя сердце. Даже если ты не станешь Королевой, ты всё равно будешь моим другом, и я буду целовать тебе руки, если захочешь, — я приложила её разбитые костяшки к губам. — Признай правду. Это будет первым шагом к свободе.
Хлоя глубоко вздохнула и закрыла глаза, то ли заснула, то ли лишилась чувств. А потом выпалила: