— Я не хочу! — зарычал Микаш сквозь стиснутые зубы. Зачем, зачем он всё время зовёт костлявую?!
— А ты осмелел. Уже не тушуешься, а говоришь как равный с равным. Только помни, когда и с кем можно показывать норов.
Стало не по себе. Лучше бы и не начинал.
— Прошу извинить…
— Ступай же!
Микаш откланялся, пытаясь всё осмыслить.
Поднимать свои звенья пришлось засветло. Микаш выбрал воинов сам. Подходили самые ловкие и меткие, зверолорды и иллюзионисты — они более эффективны во время скрытного боя. С командирами довелось повозиться — отыскать тех, кто бы быстро нашёл подход к вновь составленным звеньям. Полагаясь на везение, Микаш назначил тех, кому больше доверял. Их ведь нужно будет оставлять вместо себя на время сна и отдыха. Как жаль, что нет больше верного Орсо.
Всего — четыре дюжины. Каждая добиралась до логова самостоятельно. Скрытность — их главный козырь.
Микаш пошёл с сойками. Как он по ним соскучился! Мало что изменилось в звене, разве что добавилось два новичка, старички заматерели и нарастили мышцы. Юхо назначили командиром, но он с радостью уступил место Микашу.
Они таились в тени деревьев, за толстыми стволами, спускались в овраги и, стараясь не хрустеть сучьями и не шелестеть листьями, брели вдоль узких расселин. Иллюзионисты скрывали их туманными мороками, следопыты заметали следы. Обошлось почти без происшествий. Лишь одно звено столкнулось в дороге с хаблехубами — мелкими демонами, похожими на енотов. Но справились с ними довольно легко.
К сумеркам все прибыли на место, взобрались на верхушки сосен покрепче. Ночь была лунной, звёздной. Если что — почуют ауры. Микаш позволил себе вздремнуть. Через мгновение разбудил сидевший рядом Юхо, коснувшись локтя. В темноте посверкивали зеленью глаза-блюдца йольского кота. Размером с быка, покрытые густой чёрной шерстью, пронырливые твари по ночам воровали младенцев, оставленных без присмотра, и лакомились ими в подземных пещерах.
«Не стрелять!» — мысленно приказал Микаш, телепаты разнесли дальше. В глубине расселины, покрытой густым кустарником, ощущались и другие ауры. Не спугнуть бы!
Кот обходил опушку, задирав голову, тянул носом воздух со зловещим свистом. Из жерла расселины карабкались другие твари. Силуэты аур похожи на костлявых гончих с огромными клыками и когтями. Псы дандо. При свете они выглядели жутко — с гниющими кусками мяса и клоками шерсти на рёбрах и черепе.
Паршивый кот принялся точить когтями сосну.
«Терпите!» — приказывал Микаш.
Показался последний, тринадцатый пёс. Демонова дюжина — любимое число.
«Давайте!»
Сойки привыкли к стрельбе с закрытыми глазами, ориентируясь по бликам аур на плотно сжатых веках. С остальными приходилось обмениваться образами. Для этого Микаш поставил в каждом звене по опытному телепату, хоть и не доверяли им теперь.
Раскрутились пращи, полетели камни. Попадали, ломая кости, в жутких псов. Один рухнул, второй. Кот оторвался от дерева и, оглянувшись по сторонам, заметался от сосны к сосне.
«Лучники!»
Свистнули стрелы, жаля кота в бока и голову. Следующий залп, третий. Кот распластался на земле.
Псы гибли один за другим, даже не пытаясь сбежать. Медной зеленью на горизонте забрезжил рассвет — последний пёс испустил дух у сосны, на которой сидел Микаш. Но тот не подал знак спускаться. Сумрак уйдёт в низины, капитулируя перед солнечным светом, только тогда опасность минует.
Вскоре рыцари слезли и собрали уцелевшие снаряды. «Демонова экономия на всём! Мнишек совсем из ума выжил». Только Микаш знал, что капитан такого приказа не давал. Столкнули туши в овраг, прикопали землёй, прикрыли ветками, мхом и палой листвой. Столько мороки — жаль, костров разводить нельзя. Оставшееся время отдыхали и отсыпались по очереди. Ночь снова ожидалась жаркая.
Стоило солнцу закатиться, как из леса подтянулись мелкие стайки гоблинов и гремлинов. Отстреливать их пришлось до самого рассвета. Лишь бы к расселине не пробрались остальных предупредить.
Утром снова всё убирали, проклиная духоту и тяжёлую работу. Микаш с трудом держался на ногах, реакции притупились. Скоро наступит лихорадочная бодрость, когда ты вроде летишь куда-то, горишь огнём, а смысла в действиях нет, как и трезвости в мыслях.
Спали по несколько часов, глушили бодробой вместо воды и не понимали ничего, кроме ночных боёв. Варги, огры, стрыги, Странники, тролли, гиеноподобные гноллы, змеи-аспиды, грифоны, птицы с медными клювами, троглодиты, грюлы, башхауны и ещё боги ведают кто. Всё сливалось. Бились из ночи в ночь, изредка сменяя друг друга, чтобы позволить самым истощённым глотнуть из живительного источника — материнской стихии.