— Выпей, — меня приподняли и приставили к губам кружку с водой. — Тише-тише, — баюкали, как ребёнка, но больше успокаивали голос, запах, знакомые прикосновения. — Расскажи — станет легче.
— Пожалуйста, не спрашивай, если любишь.
— Это жестоко: видеть, что единственному близкому человеку плохо и не знать отчего. Понимать, что со всеми этими чинами и почестями я бессилен тебе помочь.
— Пожалуйста, — я разлепила горевшие веки. Надо мной застыло встревоженное лицо Микаша. — Не нужно ничего делать — будет только хуже. Просто обними меня.
Он послушно лёг рядом и прижал к себе крепко-крепко. Я уткнулась носом в его грудь, его рубашка промокла от моих слёз. Так хорошо!
— Пообещай, что мы никогда не расстанемся!
— Мы не расстанемся, пока ты сама меня не прогонишь.
В безопасности его сомкнутых рук я обмякла и, устроившись удобнее на его плече, уснула.
Интерлюдия IV. В своё время
Мир — лишь мгновение передышки между войнами. Снова пахло гарью и кровью над полем брани, снова жужжали мухи и кружили грифы над горами мертвецов. Сумеречники продолжали огрызаться, отказываясь верить, что могут проиграть вчерашним пахарям и ремесленникам, которых и за людей-то не держали. Биться будут, пока не передохнут все до последнего рыцаря, а там останется только редкие сорняки вовремя выпалывать, и тогда победа будет окончательной, никто не сможет оспорить их власть.
Впрочем, есть ещё свои, которым некстати захотелось действовать самостоятельно.
— Сообщение от Айгу! — потревожил созерцание смерти разгорячённый Нок. Единственный из них, кто подчинялся беспрекословно. — Он направляется в Нифельхейм. Напал на слухи, что там есть большие залежи Мрака. Отражение священного Хельхейма, его оборотная сторона — такая вот легенда.
— Лучше бы он выбил осколки из парочки одиночек. Быстрее и надёжнее, — проворчал Трюдо.
Он закрыл глаза, развёртывая перед мысленным взором цветастую карту блистательной Священной империи. Южные области зачищены, кроме бескрайней Балез Рухез, впрочем, пригодна она лишь для испытаний самонадеянных Сумеречников, и уж точно не для жизни пугливого скота. А вот север ещё пылал. Взять бы один из их главных оплотов — неприступную Эскендерию или Ловонид с его священной цитаделью Безликого. Тогда бы с поимкой духов проблем не возникло. Однако без осколков они бесполезны, так пускай остаются на свободе, чтобы позже сорвать их в полном цвету, не раздавленных неволей.
— Его главный довод в том, что нам всё равно придётся возрождать Тень, а сделать это можно только в месте последней битвы. Той, в которой мы не участвовали и воспоминаний не сохранилось. Айгу считает, что залежи — оставшийся от неё шрам. Хочет проверить и узнать наверняка, — перебил его мысли настойчивый голос Нока.
— Он всё стремится перескочить через несколько ступеней, но сейчас не время для этого. Нужно разобраться с Сумеречниками, оградить людей от их влияния, подготовить почву, и лишь потом засевать её семенами!
Нок улыбнулся и пожал плечами. Мол, только послания передаю.
Как же тяжко управляться с этой махиной. Прав был Рат, им не справится, характера не хватает, несокрушимого пламенного духа, чтобы держать мир в железных рукавицах. Вот уже и скот роптать начал, мол, зачем проливать кровь дальше, всё, что хотели, они получили, а золотые города Сумеречников на севере — так пусть с ними, лишь бы сюда не лезли. Смешные, ничего не смыслящие в войне людишки!
Нужны духи, за которыми пойдут, которых будут бояться и в которых поверят. Нужны, чтобы вспахать почву так, как ни один из простых не сможет. Лишь бы предатель Масферс не добрался до них раньше.
Масферс, Небесные его подери! Из-за него они лишились стольких шпионов, из-за него Синеглазый нашёл способ их вычислить!
— Где наши гости? Отчего задержка? — выкрикнул Трюдо, теряя последние крохи дарованного единением с Мраком хладнокровия.
— Сейчас будут, — оставаясь безмятежным, Нок указал на небо.
Закрывая палящее солнце, стая грифов собиралась всё гуще, кружа хороводами — внешний круг в противоположную сторону от внутреннего, так, что даже осколки Мрака укачивало. Крылья хлопали всё громче, кружился в воздухе белый пух, кричали почти по-человечьи. Столб яркого света пронзил середину стаи — любят эти твари помпезные выходы. В золоте спустились несуразные силуэты. Тонкие птичьи ноги, покрытое белыми перьями мощное тулово, похожие на человечьи руки, широкие крылья, длинные бесцветные волосы и птичья морда с продолговатым жёлтым клювом. Демоны расправили перья, позволяя солнцу изукрасить их кристаллами, что сверкали ослепительной роскошью. Нехбеты, король со свитой. Что за тщетные твари?!