Я тяжело опустилась на кушетку. Последние силы покидали меня, а разум мутился, закрываясь от происходящего.
— Д-д-доктор Пареда! — вскрикнула Джурия и убежала за дверь.
Я проснулась одна, всё ещё сжимая в ладони флакон со зельем. Темно, ни звука. Меня вряд ли побеспокоят. Я встала и, запалив свечу, подошла к большому зеркалу в тонкой медной оправе на стене. Задрала подол камизы так, чтобы видеть свой живот. Провела по нему ладонью. По щекам ручьями текли слёзы:
— Ничего, я выстою ради тебя. Я сделаю тебя самым счастливым малышом на свете. Обязательно! Я очень тебя люблю.
Я вытерла лицо и откупорила флакон. Глотнула побольше воздуха для решимости и отправила вонючее содержимое в отхожее ведро. День мудрее ночи.
Я дремала на кушетке чутким сном, вздрагивая от каждого шороха. Стоило отпустить себя, как начинало казаться, что моего ребёнка пытаются отобрать. Я сопротивлялась, хваталась за живот, звала Микаша. Он не приходил, а если и приходил, то смотрел разочарованно: «Ты предела нас ради единоверцев. Ты одна из них». Разворачивался и удалялся, игнорируя мои протянутые руки.
Окончательно меня разбудили шаги в гостиной, хлопанье двери и громкие разговоры. Я встала и приложила ухо к замочной скважине.
— Нужно что-то решать, — озабоченно ухал голос Жерарда. — Пояса велено затянуть потуже — половину факультетов сократили, а на остальные набор уменьшили вдвое. Плата за места в грамматической школе взлетела до небес. Многие забирают детей домой.
— Да уж, тяжёлые времена — никогда о таких не слыхивал, — сетовал Сезар.
— Стройку пришлось завершить раньше срока. Впрочем, не беда. Хуже, что Совет требует результатов прямо сейчас. Даже на посту Ректора не выходит их умаслить.
— Я думал, босая Норна со своим припадком во время казни произвела фурор. В городе и разговоров — только о ней. Даже про фанатиков забыли.
Твари, мою беременность себе на пользу обернули!
— Ум-м-м, Норна Ветра производит на толпу почти гипнотическое воздействие. Еле удалось оттеснить зевак, чтобы доставить её к Беррано — все хотели прикоснуться к чуду, — Жерард высокомерно усмехнулся. — Только Совет ещё пуще требует результатов. Уже разослали приглашения всем высоким лордам. Урд и Скульд готовы, одна Верданди нестабильна. Не могу даже представить, что она выкинет в следующий раз.
— Что же вы хотели от «сына иступленного неба»? С ним ведь сам Высокий совладать не смог.
— Ладно, ничего уже не изменишь. Выкрутимся как-нибудь. Всегда выкручивались.
Шаги приближались. Я вернулась на койку. Жерард вошёл и опустился рядом со мной. В руках была серебряная щётка. Он принялся расчёсывать мои тяжёлые, густые, отросшие до самой талии волосы. Аккуратно перебирал, прядка за прядкой, не дёргал и не драл, хотя после долгих валяний в постели они сбились в колтуны:
— Нравится? Мы с Гизеллой это очень любим. Я расчёсываю её волосы, а она рассказывает мне обо всём, что думает, и я разрешаю её маленькие горести.
— Мне не десять лет, и я не ваша дочь, — холодно напомнила ему.
— К сожалению, — печально ответил он и отпустил меня. — Слышала мой разговор с Сезаром? Через пять дней заседание Большого Совета, где вы должны будете изречь волю богов.
— Но я не слышу Безликого, — я сцепила руки на груди. — Напишите моему отцу. Если вы отпустите меня, он щедро вас вознаградит.
Жерард погладил мою щёку.
— Деньги не важны. Не понимаешь?
Я потупилась. Чем ещё можно откупиться?
Он достал из-за пазухи свёрнутый вчетверо листок и вложил мне в ладонь.
— Выучи наизусть и дословно повтори перед Большим Советом. Сможешь?
Я кивнула, вчитываясь в написанные его педантичным мелким почерком строки.
— Если всё пройдёт спокойно, я отпущу тебя.
— Почему я должна вам верить?
— А у тебя есть выбор?
Он вышел и затворил за собой дверь.
Я вертела лист в руках. Стоит попробовать. Я ничего не теряю. Поверят ему или нет, войну не прекратят в любом случае. Всё зашло слишком далеко.
Я снова принялась рассматривать свой живот в зеркале:
— Твой отец обязательно спасёт нас и увезёт далеко-далеко, где нету войны и ненависти. Он добрый, он поймёт, он обещал!
А если нет? Если сочтёт предательницей? Если он уже перегорел из-за моих отказов? Что ж, я тоже обещала его ни в чём не винить и не удерживать. Отыщу другой способ. Выживу как-нибудь!