Микаш вошёл без стука.
Гэвин сидела за столом, сосредоточившись так, что ничего вокруг не замечал. Вместо того чтобы составлять очередной отчёт или прошение, он разглядывал свою перевязанную бинтами ладонь. На них едва заметно проступал кровавый след.
— Мой маршал? — позвал Микаш.
Он не отвечал. Микаш подошёл и встряхнул его за плечо. Только тогда Гэвин поднял на него воспалённые глаза, под которыми залегли чернильные тени. Вкупе с бледной кожей выглядел он как покойник.
— Уже не маршал. Просто мастер Комри, — он спрятал перебинтованную руку под стол, а здоровой взлохматил и без того растрёпанные волосы.
— Зачем вы солгали, что этот мальчишка — потомок Безликого? Это же смеху подобно! Любой здравомыслящий человек поймёт. Это же вы, вы истинный потомок бога! — горячился Микаш.
— Тише. Ты не понимаешь, о чём говоришь, — ответил Гэвин бесцветным голосом, словно молил не мучить его больше.
Но нарыв неизбывной горечи прорвался, хлестнув гноем упрёков и возмущения. Микаш не мог остановиться:
— Я не настолько наивен, как вы думаете. Я видел, как вы сражаетесь, видел, как говорите с демонами, видел вашу мудрость. Только вы достойны вести это воинство близоруких глупцов в последний бой!
Гэвин вытянулся на стуле и посмотрел ему в глаза, как в зеркало собственной совести.
— Утихомирьтесь, капитан Остенский! — в распахнутой двери появился Сольстис с подносом в руках. На нём в большой глиняной чашке дымился отвар, обдавая терпким запахом сушёного разнотравья. — Имейте совесть! Маршалу только что сообщили, что один его сын умер, а второй лежит при смерти. А его лучший друг, король Авалора, погиб от руки заговорщиков. Не смейте его осуждать!
— Простите, я не знал, — устыдился Микаш. Сердце сжималось от жалости, хотелось забрать хотя бы часть его горя себе, только чтобы не видеть его таким… сломленным.
— Выпейте, это должно помочь, — намного мягче сказал Сольстис и поставил перед Гэвином чашку.
— Благодарю, но право, не стоит распространяться о моих проблемах и тем более жалеть, — процедил он сквозь зубы. Глаза полыхнули, словно жалость разозлила его куда больше, чем обвинения во лжи и трусости. Он взял чашку и выпил залпом. Бледное лицо обрело хоть какую-то краску. — Я не потомок Безликого. Был бы им — он бы со мной так не поступил!
Он сорвал с шеи жёлудь-талисман и сдавил его пальцами с такой силой, что тот рассыпался в труху. Но этот акт отчаяния только убедил Микаша в своей правоте.
— Даже если и так, не уходите, не уподобляйтесь ему. Без вас этот орден и дня не выстоит. Безусый юнец будет беспрекословно слушать высоких лордов, а они с их глупостью и страстью к стяжательству изничтожат даже то, что можно было ещё спасти!
— А что ты мне прикажешь делать? Я не могу кусать себя за хвост! — Гэвин достал свой меч из ножен и бросил на стол: — Если обагрить этот клинок кровью собратьев, он расколется на осколки, а божественный дар утечёт сквозь пальцы и не возродится в моих потомках. Если тебе так горит, то ступай под их стяги. При должном рвении сможешь сделать так, что Ойсин будет смотреть в рот только тебе. Но надо ли тебе это?
Микаш потупил взгляд.
— Я слишком долго отдавал ордену всего себя. Настало время побыть со своей семьёй и родиной хотя бы немного. И тебе советую сделать то же, пока не потерял самое дорогое, что у тебя есть. Что ещё может быть!
— Что? — нахмурился Микаш, оглядываясь по сторонам, будто надеялся найти ответ в этом кабинете.
— Лайсве в беде. Слышал, что творилось на Большом Совете? Она привела Безликого, оракул Жерарда заговорил. Если я правильно понял хотя бы часть из его планов, ничего хорошего ей это не сулит. Только ты можешь её спасти.
— Как?
Сердце ухнуло в живот, тело свело судорогой ужаса. Эта тревога… Она была вовсе не о маршале! Лайсве! В ушах набатом крови стучали её последние слова: «У меня… дурное предчувствие. Давай уедем! Я буду ждать, ты только возвращайся!» Боги, она всё знала! Молила его спасти, а он не внял и бросил в беде, хотя клялся защищать до последней капли крови!
— Помнишь Кодекс? Женщина принадлежит отцу своего ребёнка, если он заявит на неё права. Она беременна. Жерард развернул грандиозное строительство под Университетом. Должно быть, он держит её там. Поторопись. В последний раз, когда я её видел, она умоляла, чтобы ты забрал её.