— Угоститесь. Все празднуют, — он устало кивнул и принялся есть, отщипывая по маленькому кусочку от варёных овощей и белого куриного мяса.
— Обвыкаешься? — подошёл к нам Жерард с кружкой вина. — Мы должны быть командой, чтобы всё получилось. Ты с Джурией и Торментой — сёстрами. В единстве наша сила — остальное нужно оставить за порогом.
Старая мудрость Кодекса. Я улыбнулась и кивнула:
— Это займёт некоторое время, но всё будет в порядке.
Я направилась к компании Джурии.
— Нет, дорогой мой друг, ты слишком увлечён своими цифрами и чертежами, — горячо спорил Сезар. — Мир плоский, и он покоится на плечах четырёх стихий, что питают его жизненные силы. Конец света случится оттого, что стихии утратят могущество, помогая нам в борьбе с демонами, и мир засохнет, как цветок без воды, солнца и плодородной почвы. Так говорится во всех откровениях.
— Это костные предрассудки необразованных простолюдинов! — Клемент спорил необычайно жарко. — Мир — это несколько вложенных друг в друга сфер, которые вращаются вокруг одной оси. Конец света наступит оттого, что наш внутренний мир опрокинется, то есть Хельхейм и Нифельхейм поменяются местами. Об этом говорят не только мои расчёты и опыты. Изменения в погоде, увеличение активности демонов и даже война с людьми подтверждают мою теорию. Этот процесс цикличен, наш мир уже несколько раз умирал таким образом, в последний раз из-за этого Муспельсхейм стал непригодным для жизни.
— Ты связываешь разнородные факты, не имея на то прямого логического обоснования. Так можно до чего угодно договориться, — посмеялся Сезар. Клемент уже был готов кинуться на него с кулаками, как между ними встала Джурия.
— Досточтимые мэтры, пожалуйста, не ссорьтесь. Мастер Клемент, ваши расчёты движения небесных тел поистине впечатляют, как и ваши познания в истории и мифологии, мастер Сезар. Я считаю, что вы оба правы по-своему. Мир может поменять свою ось из-за того, что стихии перестанут его удерживать и подпитывать, а демоны, чуя, что наши силы скудеют, пойдут в наступление.
— Вы все правы, но не понимаете сути, — я встала рядом с Джурией. — Мироздание — это ОНА. Она живая, она есть в каждой крупице нашего мира. Музыку её дыхания можно услышать, если приложить к уху морскую раковину. Стихии, пришедшие с далёких звёзд, усмиряют её и облекают в плоть своими танцами. Наша вера наполняет их могуществом, в то время как мы получаем от них силу и защиту. Но как только нашей веры станет недостаточно, они уйдут за грань, растворятся в сиянии звёзд, откуда и пришли. И мы, их главные создания, погибнем, а ОНА будет всегда, свободная от войн, раздоров и нашего настырного шебуршения в её чреве.
— Шаманская концепция племён юга? — из всех слушателей не смутился один Сезар. — Откуда вам о ней известно?
— От северного шамана.
— Но их там больше нет!
— Один есть, — я улыбнулась и покачала головой.
— Признайся, Сезар, уела тебя наша маленькая странница? — Жерард подкрался настолько неслышно, что я вздрогнула от неожиданности, когда он положил руку мне на плечи. — Некоторые вещи лучше увидеть своими глазами, а не только читать о них. Серьёзные вопросы обсудим завтра, сегодня лучше выпьем за то, чтобы светопреставление никогда не случилось!
Мы чокались кружками и пили пряное вино до дна.
— Интересная девушка, — пробормотал Бержедон. — Не такая, как все.
— Милая. Я понимаю, что в ней нашёл Безликий, — усмехнулся Жерард.
— С ней будет тяжело.
— Почему? Ведь она уже видела и верит больше, чем остальные.
— Две другие поборются чуть-чуть и сдадутся. А эта только своей воле повинуется. С ней будут проблемы, — Бержедон истратил на длинную тираду все силы. Подбородок опустился на грудь.
Жерард забрал у него посуду и оставил старика отдыхать.
После праздничной трапезы Джурия и Торми проводили меня в жильё для Норн. Оно находилось в десяти домах от лаборатории. Маленький двухэтажный короб с покатой крышей, серый, скромный, с небольшими продолговатыми окнами и без украшений, зато содержали его в чистоте и порядке.
— Общежитие для женщин, которые участвуют в исследованиях книжников. Они здесь не задерживался в отличие от тех, кого берут на постоянную работу в качестве секретарей, писарей или даже судей по женским делам, — рассказывала Джурия, пока мы поднимались на второй этаж по крутой узкой лестнице.