За занавес вновь заглянул Вальехиз:
— Погребальные костры готовы. Ждут только вас.
Гэвин кивнул и обратился к Микашу:
— Идём. По дороге объясню задачу твоего звена.
Тьма опустилась на лагерь. Все, кроме дозорных, собрались у сложенных кострищ с зажжёнными факелами. Гэвин взял два, и один вручил Микашу. В безветренном молчании слышны были только шаги и треск пламени. Ветер едва перебирал волосы на затылке.
Гэвин останавливался возле каждого завёрнутого в холстину тела, называл имя и лишь потом поджигал. Микаш вглядывался в лица, стараясь запомнить.
Гэвин указал на Келмана и Аттоша.
— Попрошайся с ними сам — полегчает.
— Я не знаю церемониальных слов.
— Я тоже, — усмехнулся он. — Просто скажи от всего сердца.
Микаш набрал в грудь побольше воздуха и заговорил приглушённо, не желая, чтобы посторонние лезли в его горе:
— Келман, Аттош, вы стали мне как братья, даже ближе. Вы приняли меня сразу и без условий, как никто в моей жизни ещё меня не принимал. Я должен был обучить вас и защищать, но оказался слаб и не смог. Не знаю, стоит ли сейчас просить прощения за всё, что не сказал и не сделал. Но клянусь, я буду помнить о вас каждый день своей жизни. Каждый раз принимая бой с демонами, я буду сражаться за вас, чтобы ваша гибель не осталась неотмщенной. Ступайте с миром, куда бы ни лежал ваш путь.
Он отыскал глазами Гэвина, тот подбадривающе улыбнулся и кивнул. Микаш поджёг костры, и они двинулись дальше, хотя взгляд никак не хотел оставлять павших друзей в покое.
Они снова замерли возле молодого чернявого командира, которого Микаш видел в компании высокородного Холлеса. Теперь он лежал мёртвым посреди погребального костра. Белый саван скрывал изувеченное тело, но не лицо. На щеках были видны глубокие борозды, обнажавшие кости на скулах.
— Фейн, — назвал имя маршал, словно приказывая.
Микаш опустился на колени, закрыл глаза умершего и положил сверху по монетке для паромщика.
— Спи спокойно, павший воин, я позабочусь о твоих людях. Клянусь честью Сумеречника.
Со всех сторон спину сверлили настороженные взгляды. Его новое звено? Туго с ними придётся.
— Сойки — один из летучих отрядов для скрытных миссий. Проверенные парни, врать и интриговать не станут. Уважают силу. Если что — подскажут. Главное, страх не показывай, — зашептал Гэвин.
Видимо, отказаться не получится. Микаш принял эту участь и поджёг этот костёр.
Они ещё долго ждали, пока не догорят тела и поднявшийся вдруг ветер развеет прах.
Уже у себя в шатре Гэвин скрепил приказ о назначении Микаша сургучной печатью.
— Если позволено будет сказать, неважная идея — назначать командиром безземельного новичка в обход тех, кто имеет достойное положение и долго ждал назначения, — заметил свидетельствовавший приказ Вальехиз.
Маршал отмахнулся:
— Это временно. У него уникальный опыт «слепых» боёв.
Гэвин возлагал на него слишком много надежд. Придётся попотеть, чтобы не подвести завтра всё войско. Только об этом и стоило переживать. Маршал вложил в его руку серебряную сойку и подтолкнул к выходу.
Микаш вернулся в звено Збиденя, чтобы собрать вещи. Не дав переговорить с командиром, его окружили Зяблики.
— Если тебя в чём-то обвиняют, то мы готовы подтвердить, что ты сражался безупречно. Никто бы не смог сделать больше! — наперебой уверяли они.
Микаш улыбнулся. Раньше за него заступалась разве что Лайсве.
— Меня повысили, — сознался он, показывая командирский знак.
Они не могли поверить, а потом раздался дружный хор поздравлений и пожеланий удачи.
— Насчёт Келмана и Аттоша не переживай, — положил ему руку на плечо Дидье. — Они хотели стать героями, чтобы ты ими гордился.
Микаш неуютно передёрнулся. Он представлял себе героизм не таким тщетным.
— Чего встали? А ну-ка всем спать! Завтра с утра в бой! — раздался зычный голос Збиденя.
Парни не посмели ослушаться и оставили их наедине.
Микаш вложил в ладонь Збиденя зяблика и поклонился в пояс:
— Спасибо вам за науку.
Суровое лицо смягчилось, разгладились морщины. Збидень обнял Микаша за плечи.
— Дурень ты, дурень. Хоть бы до конца похода ещё поучился. Может, я и пережал, но только для того, что тебе дальше легче было, — сетовал командир. — Будь осторожен. Норов перед высокородными не показывай, иначе никакие милости маршала тебя не спасут. Люди страшнее демонов, не забывай.
— Не забуду, мой командир, будьте спокойны.