— Я не могу, — с трудом выдохнул Микаш. — Для её отца это будет унижением, а она меня возненавидит. Мы расстались почти друзьями, она даже обещала за меня молиться. Знаю, что это неправда, но всё равно хочу, чтобы у неё сохранились обо мне хорошие воспоминания. Хочу, чтобы она была счастлива даже больше, чем хочу быть счастлив сам. Я не смогу быть её мучителем!
— Решай сам, — пожал плечами Гэвин и снова сел на подушки. — Значит, умаслим Совет по-другому.
— Вы тоже считаете меня тряпкой? — спросил Микаш, пристально глядя на него.
Гэвин улыбнулся:
— Это что-то изменит? Ты станешь любить её меньше и предпочтёшь свою выгоду её счастью? Тогда твои высокие слова окажутся лицемерием. Так тебе точно нужен мой ответ?
Микаш качнул головой.
— Не знаю. Просто нет во мне этого — амбиций, желаний, воли. Я хочу сражаться и иногда видеть её улыбку. Больше ничего не надо.
— Даже детей? Продолжение рода?
— У меня нет рода. И детей быть не должно.
— Глупый ты и упрямый. Ну да неважно, потом сам поймёшь.
Микаш развернулся и уже собирался уходить, как кое-что вспомнил.
— Скажите, это правда, что говорят про вас и авалорскую королеву?
— Об этом до сих пор судачат? — уголки чёрных бровей взметнулись кверху. — Король Авалора, Реган III, мой побратим, мы росли вместе. Страсть к женщине не стоит нашей дружбы, не стоит верности моей жене и чести, которую я хочу передать сыновьям. Какими бы обольстительными женщины ни были внешне, в постели все одинаковы. Такой ответ тебя устраивает?
— Да. Но вы неправы. С особенной женщиной и близость особенная. Только с ней она и может быть. Жаль, что вы этого не чувствовали.
— А ты осмелел, молодец! — Гэвин усмехнулся, разглядывая густой зелёный напиток в чашке. — Особенной женщину делает духовная близость, а не телесная. К ней стремишься как в тихую гавань, даже когда твоя единственная подлинная страсть — это война.
Микаш напряжённо размышлял над его словами. Ни тени лукавства, осуждения или насмешки, было в них что-то сродни простым премудростям Кодекса, которые понять порой оказывалось вовсе не так легко.
— Можно одно одолжение? — набрался наглости Микаш.
— Валяй.
— Проведите со мной дружеский поединок.
Гэвин поднял голову и удивлённо вскинул бровь:
— Я для тебя самый неудачный противник. Я могу использовать против тебя свой дар, а ты — нет.
— Зато вы окажете мне, безродному, такую честь.
— Когда ты уже забудешь про своё происхождение? — Гэвин закатил глаза и устало вздохнул. — Хорошо, только как-нибудь потом. Разговоры о женщинах не способствуют боевому настрою.
Микаша счастливо кивнул и вышел.
На следующий день Гэвин, ничего не объяснив, оставил армию на Вальехиза и отправился в свою «тихую гавань» на Авалор.
Глава 12. Салон мастерицы Синкло
Когда я догнала девчонок по учёбе, высвободилось немного времени. Торми взялась показать мне свои танцы в нашей каморке на чердаке. Видно, жизнь со слишком правильной Джурией ей прискучила.
Бальные танцы я знала в совершенстве, хотя учителя дома ругали меня за отсутствие грации и усердия. Народные же, манушские, казались более искренними и выразительными. Торми показывала движения: покачивания бёдрами и плечами, шаги, подскоки, повороты.
— Манушская музыка очень ритмичная. Сердце бьётся вместе с ней. И конечно, фантазия, творчество, страсть — здесь не место заученным реверансам и па бальных танцев. Ты свободна придумывать свой танец, такой, какой подходит только тебе.
Она надевала пёстрые шёлковые наряды с монетами, которые мелодично отзывались на каждое движение, и танцевала, пластично, красиво, соблазнительно. Я и то чувствовала, как изнутри вместе с восхищением поднимается жар. А уж как должны реагировать мужчины! Для такого моих способностей и артистизма не хватило бы, но сами танцы мне нравились.
— Почему ты такая скованная? — ворчала Торми. — Забудь о стеснении! Отпусти контроль — музыка сама поведёт, куда нужно.
Я старалась.
— У тебя такое красивое лицо. Зачем ты прячешь его за хмурым выражением? — отчитывала она меня. — Улыбайся. Играй глазами, соблазняй. Знаешь, что очаровывает мужчин больше всего? Не грудь, не бёдра, не ноги и не губы. Это взгляд, дерзкий, бросающий вызов. Он пробуждает в них охотничьи повадки. Смотри.