Орлов замолчал, о чём-то раздумывая, а дерзкий огонёк в его глазах куда-то исчез, уступая место тяжёлой тоске. Может, уже устал за столько-то лет, ну так зря он вообще ступил на эту дорожку. Был же нормальным парнем, который и плохого-то никому и никогда не делал. Но однажды ему сильно не повезло в жизни, и пошло-поехало. А теперь — срок, и надолго, с таким-то «послужным списком».
Я покинул изолятор и дал поручение дежурному, чтобы поднимал бойцов ОСН «Гром», потому что Федюнин — тип опасный и наверняка с волыной на кармане. Киллер он со стажем. После этого поднялся в свой отдел, на третий этаж. Кабинеты почти пустые, едва ли не все опера разъехались по рабочим делам, только Ермолин, старший опер в звании капитана, скрупулёзно набивал на компьютере справку в оперативно-поисковое дело, а зелёный летёха Лапин опрашивал бабушку в потёртой китайской куртке и старом пуховом платке.
Опять? Они опять затащили сюда бабу Машу⁈
— Говорите, близнецы пропали? — спросил Лапин, с участием глядя на старушку. Парень молодой, работает недавно, и это всё ещё не успело его достать. — А есть какие-то особые приметы? Или фото?
— Есть! — бабушка трясущейся рукой протянула ему сокровенное — очень старый полароидный снимок, потёртый и выцветший, она всегда носила его с собой. — Двое их, смотри, сынок, как похожи! Сыночек и дочка. Игорь-то в техникум железнодорожный поступил, а вот Леночка осталась мне помогать. А то одной-то тяжко, как перестали зарплату на заводе платить, так и…
Она так говорила, будто не отдавая себе отчета, что минуло много лет. Все так же смотрела на снимок и вздыхала.
— Опять? — зыркнул я подчиненных. — Кто это устроил?
— Начальник УВД Шухов дал поручение лейтенанту Лапину, — напыщенно произнёс Ермолин, не отвлекаясь от компьютера.
На линзах его очков отражался зелёный экран. С отчётности он переключился на пасьянс, думая, что я этого не замечу.
— Баба Маша как раз опять в дежурку пришла, — продолжал старший опер. — Вот товарищ полковник и сказал, что раз Лапин сидит и ничем не занят, пусть вот займётся этим делом.
Проговорил он это несколько игриво, с пафосным ударением на «товарищ полковник», и даже изобразил глупую мимику Шухова, которому всегда казалось, что никто из оперов не работает. Хотя сам вышел из нашей среды в свое время.
С вредного Шухова это станется, это его любимая шутка, заставлять новичков разыскивать близнецов. И плевать ему, что старой женщине от этого только хуже, ведь никого уже не найти. Они погибли в девяностых.
— Хватит её мучать, — я вздохнул и подошёл ближе, мягко тронул старушку за плечо. — Баба Маша, езжай домой уже, пока автобусы ещё ходят.
— Пропали они куда-то, — пенсионерка вздохнула и осторожно убрала снимок. — Хожу и ищу, а нету их нигде… нету и нету, и никто не знает, куда они подевалися. Хоть бы ты их нашёл, Павлик, в милиции же работаешь.
Она, тяжело шаркая, пошла к двери, опираясь на тусклый алюминиевый костыль.
— Ермолин, ты всё равно пасьянсы раскладываешь, не занят, — сказал я, не оборачиваясь к нему. — Проводи её и посади в автобус. Все водилы на маршруте её знают, довезут.
— Павел Алексеевич, — Лапин недоуменно таращился на меня, и даже встал, — но если пропали два человека…
— Не найдёшь ты их уже, — твёрдо произнёс я, зная, что баба Маша из коридора уже не услышит.
— Не найдёшь, — подтвердил Ермолин и покорно подошёл к шкафу у двери, чтобы забрать оттуда свою куртку. — Нет в живых их давно, с девяностых. Старая история. Тогда, помню, на том заводе, где сейчас торговый центр, зарплату полгода не платили, а потом разом всё привезли в кассу. А какие-то отморозки про это прознали, взяли автоматы и…
Он изобразил стрельбу, а молодой поморщился.
— Лапин, ты судмедэкспертам позвони, — распорядился я. — Узнай, что там по Пешкову, потом съездить надо будет и забрать справку. Ермолин, что встал?
— Уже выхожу, шеф.
Ушлый оперативник выскочил из кабинета. Я сел за ближайший свободный стол и подпёр голову руками.
Когда найдём Федюнина, он у меня расколется, я из него всю душу вытрясу. А потом, наконец, спокойно уйду на пенсию, хорош уже, я своё отработал. Рыбалка, телек, и пиво… Об это только мечтать приходится. Хотя… может, и не уйду. Это зависит от того, чью фамилию назовёт киллер. На кого укажет как на заказчика убийства моего отца.
Отец тогда был начальником местного отделения РУОП (городского подразделения по борьбе с организованной преступностью) и врагов у него было предостаточно. Я тогда не работал у него в подразделении, хотел к нему попасть сразу после школы милиции. Но меня сначала определили в уголовный розыск, в убойное отделение, чтобы меня на «земле» натаскали опытные опера, но с этим не срослось.