Как внезапно это суматоха с доставкой началась, так внезапно все звуки затихли, а движения прекратились, атмосфера, звонко вибрирующая ранее, успокоилась как по щелчку пальцев. Посередине комнаты стоял короб, высотой приблизительно 2 метра, сделанный из жесткой пластмассы, обернутый пленкой унылого серого цвета. Крупные посылки прямиком из исследовательского центра доставляли именно в таких, ибо они обеспечивали наилучшую сохранность груза за счет того, что при возможных повреждениях корпус этого короба поглощал силу удара как губка, немного деформируясь, но не так, чтобы повредить груз внутри. Другие посылки, представляющие меньшую ценность, могли перевозить даже без защитной пленки. Обычно роботы-погрузчики деликатно доставляли посылки, поэтому за груз никто не волновался, но во избежание теоретически возможных поломок из-за внештатных ситуаций, важные объекты закупоривали в эти пластмассовые саркофаги.
Открыть такой короб мог лишь тот, кому посылка предназначалась. Но Мэри не хотела ее открывать. Она знала, что внутри сидит ее личное устройство для пыток, стальная дева, которая зажмет ее в своих металлических объятьях, и не отпустит до тех пор, пока последняя капля крови не упадет на пол.
Вместо раннего запуска своих мучений, Мэри решила привести себя в порядок. Умылась, поела, оделась, как делала это каждое утро. Она понимала, что сделать такие обычные вещи так, как она привыкла делать изо дня в день, получится в последний раз, поэтому решила растянуть удовольствие, насладившись каждым движением. И вот, сделав все, она села напротив нежеланной посылки. Через 5 минут надо выйти, чтобы добраться до школы.
–Ничего не поделаешь, надо открыть, а то папа узнает, и опять будут крики.
Глубоко вздохнув, скорее от безысходности, чем для храбрости, Мэри сорвала пленку. Затем прикоснулась рукой к холодному материалу. Тут же ее отпечатки были считаны, и в коробе появилась щель, откуда тонкими струйками повалил пар.
Распахнув до конца дверцу короба, Мэри от удивления отошла назад. Когда отец ей сказал, что робот будет поход на человека, она ожидала увидеть нечто другое: робота на двух ногах, с двумя руками, подобием лица. Чтобы удивить ее, робот должен был хотя бы чем-то отличаться от тех консервных банок, что служили в большинстве своем обслуживающим персоналом и орудием труда. Но то, что она увидела, выходило за пределы ее воображения.
«Девушка в нижнем белье из рекламы сухого шампуня?» – было первой внятной мыслью, что пронеслась в ее сознании на фоне копошащихся мелких недомыслишек, состоящих из отдельных слов или эмоциональных односложных возгласов. Она была обескуражена, восхищена и рассержена. Одновременно множество эмоций захлестывало ее, накатывая большими волнами и смешиваясь неудержимым водоворотом. «Неужели исследовательский центр настолько продвинулся в своих разработках? Как они это сделали?» – думала Мэри, рассматривая поближе доставленного ей робота.
Человеческое телосложение, как и ожидалось. Две руки, две ноги, как и ожидалось. Подобие лица? Нет, это было самое настоящее лицо. Казалось, что перед взором реальный человек, живой. Ресницы, брови, веки, высокий лоб. Маленький нос, полные губы, ровный овал лица, румяные, наполненные упругостью щеки. Густые длинные русые волосы. Если присмотреться внимательнее, то можно было бы увидеть поры на коже или пульсирующие вены под ней. Настолько невероятным и натуральным все казалось. Самый искусный мастер, создающий самых реалистичных кукол, не смог бы повторить это и передать ощущение живого человека.
А этот робот был именно живым, Мэри с каждым мгновением подтверждала для себя эту мысль. Худые руки, идущие вдоль тела. Столь же худые прямые ноги. Немного бледная, чистейшая кожа. Даже слегка подрагивающие тонкие светлые волоски по всему телу. Единственное напоминание о том, что это все-таки механическое существо, которое смог выхватить взгляд, это то, что полная, большая грудь в красном нижнем белье оставалась в одном положении, не наполняя воздухом грудную клетку. Рассматривая эту высокую стройную молодую девушку, что выглядела живее и естественнее ее самой, Мэри, несмотря на свое восхищение работой, проделанной центром и перевернувшей ее мир с ног на голову, думала с явной злостью и завистью: «Неужели нельзя было сделать робота менее вызывающим! Почему девушка в белье?».