Мэри нетерпеливо озиралась.
–Что, что сработает? Я не понимаю, объясните.
Ей ответил внезапно появившийся за их спинами Крис:
–Мы хотим снести не только эту станцию, а все сломанные и изжившие свой век станции и вырастить на их месте деревья.
***
–Вы точно сошли с ума, – сказала Мэри, отняв от лица плотно прижатую к коже маску. Красные полоски ярко показывали места соприкосновения резины с нежной кожей. Девушка могла бы почувствовать неприятные ощущения и потертости от трения жесткого, упругого материала, но все ее существо обратилось в негодование, отводя на второй план все остальное.
В светлом небольшом зале собрались все: Мэри, Джонни, Крис, Костя, исследовательская команда во главе с Сержем, здесь же присутствовали и вновь прибывшие ученые (девушка и ее старший коллега), а также подземные люди, занятые в деле взращивания растений. Людей из города, иногда приходивших внести свою пользу в дело собрать не удалось – они приходили в другое время. Собрание посвящалось обсуждению вопроса, волнующего всех, кроме разве что девушки-исследователя, потому что она не имела представления, что здесь происходит – еще не успела войти в курсе дела, но и толком никто не успел ничего объяснить, – и ее коллеги, потому что он был заинтересован совсем в другом, а присутствовал здесь, потому что, во-первых, его позвали, во-вторых, он надеялся, что некоторые фундаментальные аспекты работы с растительным миром ему раскроют именно здесь, где он в свою очередь сможет внести и свои предложения. Впрочем, даже не зная основ, он мог внести предложения, но не сделал этого – не нашел необходимости, ведь его мысли и так были выражены.
–Мэри, ты отчасти права. Это и впрямь звучит безумно, как мы тебе и писали, – начал Крис, – в письме. Но, на мой взгляд, мы еще не совсем сошли с ума, а даже наоборот.
–Думаешь, безумец знает, что он безумен? – спросила Мэри. Ее голос выдавал раздражение и зарождающуюся злость. Эмоции всегда идут быстрее мыслей, поэтому девушка сама еще не до конца понимала, почему именно так реагирует на сообщение об этой авантюре.
Крис задумался. Вопрос мало относился непосредственно к проблеме, поэтому нужно было время определиться с ответом. Вместо него заговорил Костя:
–Может и мы безумны, но не беспочвенно. Мы многое выяснили про растения и такой шаг позволит дать толчок развитию, изменениям и…
–Вам напомнить про другой «толчок» для развития? – язвительно выпалила девушка.
–Мэри, это совсем другое, – сказал Крис.
Вместо ответа последовало многозначительное поднятие брови и непроницаемо саркастическое выражение лица.
–Может быть, начало этого предприятия действительно не очень…– продолжал Крис, но осекся, посмотрев на подругу, – позитивное. Но мы не просто так проводим все эти исследования, анализ данных. Мы принимаем решение не просто потому, что хотим так сделать. Это обдуманное и взвешенное решение.
–Подозреваю, что у моего отца тоже было «взвешенное решение», раз он несмотря ни на что участвовал в этом преступлении.
–Мы несколько лет уже готовим плацдарм для этой идеи, – уверенно сказал Костя. – Изучаем, пробуем, роботы помогают прогнозировать возможные последствия и риски. Мы ищем безопасный путь.
–Есть цифры успеха реализации задумки? – спросил Джонни. – Каков прогноз?
–75% процентов успеха, – ответил Костя незамедлительно. – Мы высчитали такой процент. Наши возможности сейчас гарантируют успех.
–А как же остальные проценты? – не унималась Мэри. Теперь пощипывание в области рта и носа начинало становиться более заметным и вызывать еще больше раздражения. Ей хотелось почесать покраснения – зуд нарастал, когда она возвращала маску на место, что не позволяло прикоснуться к поврежденной коже.
–Да, я согласен, – начал Крис, – что наша затея уж очень сильно напоминает историю Майкла Грина и твоего отца. Но масштаб совсем другой и нам не требуется больше производить «живую» энергию. Мы будем использовать то, что у нас и так есть.
–Масштаб может быть и другой, но вы все равно подвергаете опасности горожан. Вы хотите лишить их кислорода!
Неожиданно для всех заговорил старейшина подземного народа:
–Человеку нужен естественный воздух. Природный. Так будет правильно. Иначе – не правильно.
Его тон в сочетании с серьезным выражением лица обратили на себя внимание всех присутствующих. Однако не серьезность его слов вызывала доверие, а мягкость черт его лица, плавность линий, которые испещряли кожу, и чистота и проникновенность взгляда, которым он одаривал окружающих. Его соплеменники согласно кивали. Ему хотелось довериться, но голос разума громко протестовал против неразумного и несвоевременного решения. Он продолжал: