Мэри испытала двойственность чувств: с одной стороны, чувство легкого ликования пробудилось из-за того, что она оказалась права, откопала слабое место, доказывающее, что затея, какой бы благородной не замышлялась, все еще оставалась той же, что и в прошлый раз, и нельзя допустить ее свершения, но с другой стороны, она сожалела, что слабость существовала, а слабость была немаленькая.
–То есть вы хотите навязать это людям помимо их воли. Во благо кого вы хотите уничтожить системы жизнеобеспечения и переделать все?
–Конечно во благо горожан, – вскочил Крис.
Мэри невозмутимо сделала вдох, в который раз отняла маску от лица и сказала:
–Тогда это должны решать все. А не как в прошлый раз.
Повисла тяжелая пауза. Крис и Мэри поймали друг друга взглядами. Девушка-исследователь, сидевшая сбоку, видела их и ей казалось, что между ними проскакивают молнии и они ведут ментальную борьбу. Но все было не так. Это был не агрессивный настрой одного против другого, это был немой диалог двух друзей, которые хотят быть правильно понятыми друг другом.
–Пойми, – Мэри наконец озвучила свои мысли, пришедшие в момент молчания, – я не хочу повторения той истории. Мне все кажется, что вы как будто и не помните, что произошло три года назад, либо помните, но боитесь признавать. А может просто не обращаете внимания. А еще я не хочу, чтобы люди стали жертвами амбиций и не сделались безвольными игрушками в руках сильных мира сего. У них должен быть выбор. Иначе, это будет подлое решение. Подлое, гнусное и несправедливое.
На этом собрание закончилось. Понурив головы, ощутив тяжесть на своих плечах, все разошлись погруженные в раздумья. Костя, кажется, был озадачен больше всех – на вершине горы со следующим шагом либо лететь, либо быстро и низко падать. Так произошло и с ним в эту минуту: он испытывал самый бурный подъем сил за все свою жизнь, градус эмоций зашкаливал и невозможно было уже больше терпеть или ждать, нужно было прыгать. Но он, к своему сожалению и несчастью, совсем не подумал о других людях. Идея захватила его и ревностно мешала видеть что-то другое вокруг себя. Поэтому на пике переживаний и готовности, осознание, что еще не все готово, а возможно и не будет готово, ввергло его в темноту большей нерешительности и следующие несколько дней он лихорадочно переделывал эксперименты по несколько раз, перепроверял результаты уже не раз проведенных испытаний и пытался вычислить и просчитать появление только ему известных страшных призраков.
Все продолжалось до тех пор, пока он, не спавший пару дней, не прилег на стол и пару минут не вздремнул. Одна из роботов взяла его на руки и уложила на диване в соседнем с лабораторией кабинете, укрыв одеялом. Проснувшись, он уже не выглядел бледно, а болезненная зацикленность на проверках и детализации отошла в туман, как только Костя сладко зевнул и потянул мышцы. Кажется, во сне на него снизошло озарение. Или он просто отдохнул и выспался. В любом случае, его работа в эти дни принесла плоды – процент успеха предприятия повысился, получилось найти важные нюансы и необходимые условия, а также удалось просчитать последовательность действий и продолжительность постепенного перехода на растительные источники кислорода, что было одним из самых важных нововведений этого мозгового штурма на грани.
–Объем, время, количество, – перечислял Серж, просматривая разрозненные заметки Кости, пока тот спал. – Хм, неплохо, очень даже неплохо. О, еще и свет учел. Каков талант!
Не только Костя усилил свою включенность в дело и бросил на это все силы. Вся команда приобрела ускорение и повод довести дело до конца – замысел стоил вложенных усилий и они воодушевленно искали подтверждение будущему успеху, чтобы не поплатиться за свой выбор и свои желания.
Криса очень сильно взволновал вопрос о гласности и необходимости всеобщего решения. Он представил, какого бы ему было, если что-то провернули за его спиной, а ему предстояло бы пожинать плоды чьих-то замыслов. Всю жизнь ведь так и было, если присмотреться. Кто спрашивал его, когда отдавали в школу при исследовательском центре? А кто спрашивал людей, когда их загоняли под купол? Крис чувствовал, что вопросы были для него слишком сложны, голова была готова взорваться, поэтому он переключился на дела насущные.
Попытка связаться с Сэмом вновь оказалась провальной. Он сам не ответил, а робот-помощница передала сообщение, что, скорее всего, он читать и не станет. План Криса состоял в том, что если возникнет хоть малейший намек на провал их идеи, то они должны будут предпринять активные действия в направлении ремонта систем жизнеобеспечения, иначе городу рано или поздно придет окончательный и бесповоротный конец. Но Сэм был равнодушен к проблемам Первого Города. «Кажется, это передается по наследству от Президента к Президенту» – подумалось Крису. Поэтому можно было – впрочем, как обычно – не надеяться на то, что помощь придет извне. Поэтому оставался только один выход – реализовать идею. Либо в его голову больше ничего не приходило, либо другого выхода просто не существовало. Радовало то, что хотя какой-то просвет был. Идея и впрямь была слишком масштабная, чтобы не сомневаться в ней. Однако команда до последнего не хотела видеть ее невозможность, отрицая всякий другой взгляд.