Я сплела простенький Светляк. В этом мире не требовалась подпитка от моего тела, а потому парящий фонарик сиял ровным светом без каких-либо шнурков-проводков.
Мужчина в одно слитное движение слез со стола и подхватил мое заклинание длинными узловатыми пальцами.
— Топология и связки необычные. Но все выполнено верно и работает стабильно.
— Похоже, дело в мире, — вздохнула я. — Забудь. Ты наверняка не сталкивался с этой проблемой.
— Мне доводилось столкнуться со всеми проблемами в этой сфере, — уверенно заметил мужчина. Его слова совсем не казались хвастовством или преувеличением. Скорее горькой правдой. — В первые десятилетия после вознесения на нашей планете тоже была нехватка энергии. Это я понял уже позже. Но когда была эта самая нехватка, в нашем арсенале не имелось самих магических формул. Точнее они были всегда, как математика или физические законы. Но мы их не знали.
Я внимательно его слушала, впитывая каждое слово.
Становление магии? Это же не могло случиться совсем недавно. Судя по тому, что я увидела, чарами здесь пользовались далеко не пару десятков лет.
Сколько ему лет? Хотя если он — частично иллюзия и творение местного бога, то почему бы ему не быть бессмертным?
Интуитивно я понимала верность своих выводов, но принять это было немного дико.
— Похоже, тебе известен базовый язык. Что странно. Ты упоминала, что твой мир не вознесся. Конечно, отсюда очевидно, что энергия эфира в нем сырая, а барьер слишком прочный. Но откуда у тебя такие подробные знания по плетениям?
— Допустим, нашла маленький учебник с базовой информацией. Больше сказать не могу, — натянуто улыбнулась я.
Арнор возмущенно открыл рот на эти слова и устало добавил:
— Жаль мне в свое время такой учебник не попался. Тебе очень повезло.
— Да уж. Повезло так повезло. С другой стороны, меня никто не спрашивал. А за информацию в скором времени потребуют оплату. Мне и так хорошо жилось безо всяких чар, — пожаловалась я, найдя отдушину.
Конечно, Хроники на порядок ускорили мое развитие и открыли невероятные возможности. Но в бочонке меда оказалось не меньше дюжины ложек дегтя. Пока от этого якобы благословения лично мне вреда было куда больше, чем пользы. Или я — неблагодарная тварь. Что тоже нельзя было исключать.
Мол, жри, что дают! Еще будет тут выеживаться!
— У каждого свои приоритеты. У человечества тоже не было выбора, поэтому пришлось изучать новые способы влияния на мир взамен старым технологиям. Но ты же не об истории Астеи спрашивала. А по поводу твоих формул, — он снова взглянул на мой Светильник. — Можешь создать что-то еще? Мне нужны примеры для сравнения.
Я сотворила еще парочку стационарных чар. Тут даже Сфера Порядка выплеталась прямо в воздухе, без каких-либо физических носителей. Этот мир удивителен.
Арнор изучал мои чары, вертя так и эдак сложные структуры-слова, выкручивая их и даже выдирая части. Заклинания от такого обращения переставали работать, но сами формулы, что удивительно, не распадались.
Глава 187. Вознесение мира
Девушка куда-то ушла. Спустя несколько минут она вернулась с подносом, уставленным чашками с ароматным чаем и блюдцами с закусками.
Я вежливо поблагодарила, но к чашке не прикоснулась, лишь вдыхая приятные запахи. Они немного заглушали ту вонь от курева, что еще не успела выветриться.
Кажется, мужчина испытывал дискомфорт и досаду, оттого что не мог помочь мне с этим и выполнить свое обещание.
— Извини. Похоже, тут действительно все дело в мире, — прервала я его изучения. — Не буду тебе морочить голову. Может, ты сам расскажешь случайный интересный факт?
Мне показалось, что этот вариант был самым оптимальным, и его обещание будет исполнено. Хотя бы номинально.
Он растерянно подвис.
Зря я так с ним. На него за последний час и так много эмоциональных потрясений свалилось. А он и до того выглядел не самым уравновешенным человеком.
— Ты не поняла. Дело не в том, что эфира нет или его мало. Если твоя планета населена хотя бы горсткой разумных, он циркулирует, как кровь по венам.
— Потоки? Ты говоришь о потоках? — кажется, я начинала понимать.
— Можно и так сказать, — кивнул Арнор. — Но эти потоки находятся за гранью. На поверхности конденсируется лишь самая малость.