Да и не на чем подниматься в воздух. Полк, несмотря на постоянные пополнения, «сточился» за месяц с лишним воздушных боёв. Так что его остатки передали материальную часть сменщикам, а сами улетели транспортными самолётами, доставлявшими по воздуху боеприпасы в город, под Саратов. Да, из-за того, что железная дорога на Ереван теперь перерезана, снабжение защитников города теперь идёт либо автомобильным транспортом, либо транспортной авиацией. Улетели пополнять личный состав, получать новые самолёты. Ну, и отдыхать после фронта.
Тяжело нам дался этот месяц, очень тяжело. Главное было — выдержать первый, самый мощный натиск противника. И не кого-нибудь, а англичан, поддерживающих с воздуха турецкое наступление на столицу Советской Армении. Но наши По-1 позволили с честью выполнить эту задачу. Наша авиационная дивизия добилась того, что у британцев в Ираке закончились самолёты, и они были вынуждены перебрасывать авиацию из района Средиземного моря.
Наши потери, конечно, тоже весьма и весьма значительные. От полка осталось едва полторы эскадрильи, а эскадрильями в последние дни называлось то, что раньше именовалось бы звеньями. Зачастую — неполными.
Это ослабление натиска послужило и сменой нашего рода занятий. В последнюю неделю моего пребывания на фронте мы занимались, в основном, поддержкой сухопутных войск. Бомбили, обстреливали реактивными снарядами, поливали огнём пушек и пулемётов.
Очень сложная задача! Особенно — когда дело касается поддержки наших воинов, сражающихся в городских кварталах Еревана. Главное же — не перепутать наших с турками, поскольку, зачастую, их разделяют какие-нибудь пятьдесят метров. Куда легче сделать за день три-четыре вылета на перехват бомбардировщиков, пытающихся прорваться к «дороге жизни», вьющейся по горам от станций Ванадзор и Спитак до фронта, проходящего по городским улицам, чем один раз отштурмовать городские кварталы. Зато, как шутят ребята, после войны мы будем знать в Ереване каждый дом лучше, чем коренные жители: всё свободное время приходится сидеть над картой и аэрофотоснимками, чтобы не перепутать, куда положить бомбы.
Коренные ереванцы… Сколько их осталось в городе? Основная часть мужчин, что не задействованы в работе предприятий, занимающихся ремонтом боевой техники и производящих оружие и боеприпасы (представьте себе, в городе, находящемся под непрерывными обстрелами, до сих пор выпускают военную продукцию!), воюют в составе дивизий, защищающих их дома. Женщины и дети — преимущественно уже эвакуированы: грузовики, возвращающиеся к Ванадзору, помимо раненых, всегда забиты эвакуируемыми. Да и погибло мирных жителей при беспорядочных артобстрелах и бомбёжках (ну, невозможно успеть перехватить каждый самолёт, летящий бомбить город!) много. Если первое время всего лишь создавалось впечатление, что турки просто хотят убить побольше армян, вне зависимости, военные это или гражданские, то после допросов пленных чекистами стало ясно: так оно и есть на самом деле. Захватив тот или иной дом, в котором каким-то образом оказались мирные жители, турецкие башибузуки, первым делом, перерезают им горло. Вне зависимости от того, кто это был: старики, не способные передвигаться без посторонней помощи, женщины, дети… Ими движет ненависть к армянам и русским, животная ненависть.
Ответная реакция — та же самая. Красноармейцы-армяне турок в плен не берут, и выживать удаётся лишь тем из них, кого сумели выдрать из рук бойцов чекисты. Выдрать не из побуждений милосердия, а для того, чтобы получить какие-то сведения.
Обстановка на фронте, насколько мне известно, очень сложная. Автомобильная дорога, работающая круглые сутки, едва справляется с доставкой бронетехники, боеприпасов, оружия, медикаментов. Сверху хорошо видно, как по её обеим обочинам непрерывным потоком круглые сутки тянется вереница красноармейцев, вынужденных добираться на фронт своим ходом, чтобы машины могли привезти необходимые грузы. Как и там, в Монголии, любая поломка в пути, чтобы не задерживать движения, ведёт к тому, что грузовик, бронеавтомобиль или танк просто сбрасывается под откос силами красноармейцев, оказавшихся поблизости. Фронт ежедневно «пережёвывает» многие сотни жизней, тысячи тонн боеприпасов, продовольствия и материалов.
Потери? Не знаю точных цифр. Десятки тысяч. И у нас, и у турок. Как рассказывали ребята здесь, в тбилисском госпитале, на передовой дышать невозможно из-за запаха разлагающихся тел. Павших товарищей, зачастую, приходится хоронить в подвалах или под стенкой дома, защищающей «похоронную команду» от вражеских пуль. В перерывах между боями. Три-четыре дня, и от прибывшей роты остаётся людей едва на взвод. Вся южная окраина Еревана уже давно превратилась в руины: сначала по ней «крыли» турки, а теперь наша артиллерия и миномёты.