Новичок посерьезнел, подобрался и решительно пошел вслед за Карасем.
Остальную часть маршрута они прошли без инцидентов, только Карась зацепился за рельс и подвернул ногу. Для новичка это был лишь третий выход, и, не считая эпизода с располовиненной тварью, вел он себя в целом верно и разумно. Возможно, выйдет толк, подумал Снифф, закуривая. Хотя рано судить… Сегодня и работы-то путевой не подвернулось – так, семечки.
«Тоннельные крысы» – так в МЧС называли их подразделение (неофициально, естественно) – не спеша поднялись по выключенному эскалатору, поздоровались с милиционером и дорожниками, ждавшими их у выхода, и выбрались наконец на свежий воздух. Солнце уже вставало, но машин и пешеходов было совсем еще мало. Снифф любил такие моменты и давно уже привык к ним в отличие от дневной толчеи.
– Молодой, метнись-ка, – вальяжно велел Гном, усаживаясь на бордюр и кладя рядом с собой автомат. Карась послушно затопал к круглосуточному продуктовому магазинчику. По закону бухальце продавать еще рано, да, но там тоже не дураки сидят, войдут в положение.
Снифф лег на прохладный газон и вытянул ноги.
– Ничего пацаненок, – сказал задумчиво Гном, глядя вслед новичку.
– Погоди, вот сходим куда-нибудь на тяжелые ветки, там и посмотрим окончательно.
– Тоже верно, – согласился Гном. – Ты-то как сам?
– Как сала килограмм. Отпуск скоро, на юг поеду. В Абхазию. В Абхазии хорошо.
– Был я там когда-то. В Адлере.
– Адлер – это не Абхазия. Это на самой границе с Абхазией. А Абхазия начинается там, где в море дерьмо не плавает и вода мочой не воняет.
– С тобой, что ли, махнуть… Чачу пить, вино домашнее… Девчонки опять же. Шашлычок на берегу…
– Ильич двоих не отпустит. Ты же знаешь – или ты, или я.
– На хитрую жопу есть хрен с винтом, Сережа. Схожу к знакомому доктору, возьму больничный…
– Ага, по поводу геморроя. Мечтай, мечтай. – Снифф снял шлем, расстегнул до пояса комбез; теплое выдалось утречко.
Вернулся Карась с малым банкетным набором подземных джентльменов – литровая бутылка водки, минералка, плавленые сырки, сырокопченые колбаски и ветчина в вакууме, банка маринованных огурчиков, нарезной батон. Все расставили на травке, на газоне, прямо там, где сидели. Мимо проехала патрульная машина, укоризненно замедлила ход, но останавливаться не стала – менты хорошо знали спецотдел Управления МЧС по Санкт-Петербургскому метрополитену, или «тоннельных крыс». Распивают – значит так надо. Не у Эрмитажа ведь, в конце концов. Хотя Снифф прекрасно помнил, как после большой зачистки на станции «Лиговский проспект» они, все в крови, кишках и грязи, сидели прямо на брусчатке и передавали по кругу бутылку. Те, кто тогда смог выбраться…
– Наливай, молодой, – велел Гном, раздав тару. Стаканчики у него были всегда с собой – металлические, складные, числом три: гусары из пластика не пьют. Карась налил, как полагается, на полсантиметра ниже краешка, помнил, значит, инструкции, данные Гномом еще в первый раз. Меньше – мало, больше – жлобство. Снифф откупорил вкусно хлопнувшую банку с огурцами. Остро запахло маринадом.
– Ну, за чистые тоннели, – посерьезнев, сказал Гном.
Они чокнулись, выпили, Снифф захрустел огурчиком, Карась деловито размазывал пальцем сырок по отломанному куску батона.
– Слушайте, товарищ капитан, – осторожно начал он, – а правда, что у вас брат… ну, в московской Зоне работает?
– Правда, – сказал Снифф. – А что ты так осторожно подходишь, словно он в гей-клубе стриптизер? Нормальная работа, военный сталкер. И контора его красиво называется – Центр Аномальных Явлений. Хорошие деньги получает, кстати. Не то что мы.
– Что ж ты к братану не сорвешься? – с интересом спросил Гном, кивая молодому наливать по новой.
– Да черт его знает, – пожал плечами Снифф, вынимая из банки еще один ускользающий огурец. – Он зовет постоянно. Обещает чуть ли не с сохранением звания. Но у них там свои какие-то порядки, ты же знаешь… Да и хрен поймешь, кто кому подчиняется. А вот этого я как раз и не люблю. Да и Зона…
Снифф замолчал, вертя в пальцах заботливо наполненный Карасем стаканчик.
– Что – Зона?
– Понимаешь, я к нашим крысикам привык. Что тут у нас еще есть? Сколопендры, мегамокрицы… Плюющиеся жабы появились, да и то пока только на старых ветках… Знакомые все лица. А Вадим как начнет рассказывать, что у них там творится… Он же еще в старой Зоне работал, на Украине. Я тогда для себя так решил: не нужно вообще было в эту Зону соваться. И ученым – в первую очередь. Оцепить так, чтобы ни одна мышь не проскочила. Захотели бы – смогли бы.