Последующие три дня всё оперативное управление и я, как профильный заместитель начальника ГШ, занимались контролем за исполнением директивы. Могу сказать, что в целом командование на местах с этим справилось. Не без возникающей то тут, то там неразберихи и надежды на «авось», но справилось. Всё-таки продолжает сказываться недостаточная оснащённость войск радиостанциями и всё ещё, несмотря на предпринимаемые меры, присутствующая «радиобоязнь» наших командиров. Тем более, поляки задействовали для повреждения проводных линий связи не только свою агентуру, но и заброшенных к нам в ближний тыл диверсантов: увы, многие лётчики либо не успели обучиться ночным полётам, либо обучены недостаточно, и ночные полёты «чужаков» над советской территорией всё же случаются.
Наибольшее сопротивление исполнению Директивы № 1 на местах оказали… лётчики-истребители, считающие себя «белой костью», а рассредоточение и маскировка самолётов «снижает их боевой дух». Но после нагоняя, полученного начальником Штаба Военно-воздушных сил генерал-лейтенантом Жигаревым и командующим ВВС генерал-лейтенантом Новиковым, ситуация поменялась мгновенно.
Возникли и трудности с эвакуацией семей военнослужащих. Из-за сопротивления некоторых «боевых подруг», не желающих покидать своих мужей. Тем не менее, по докладам с мест, после вмешательства старших по званию, политорганов и даже представителей Госбезопасности вопрос, в целом, был решён.
Резко выросло число провокаций практически на всём протяжении западной границы СССР и в Закавказье. Если до ультиматума такое, по докладам НКВД, случалось один-два раза в сутки, но в эти дни обстрелы пограничных нарядов, попытки пересечения государственной границы мелкими воинскими подразделениями, обстрелы советской территории из миномётов и полевых орудий, разрушения пограничных знаков исчислялись десятками. Тем не менее, эта провокационная деятельность имела и положительный эффект: по докладам Главного политуправления, красноармейцы, до этого довольно скептически относившиеся к вероятности нападения на нас «какими-то поляками» и их союзниками, стали воспринимать угрозу начала войны более реально.
О том, что «ультиматум четырёх держав» не является пустым сотрясанием воздуха, а сосредоточение войск близ наших границ — бряцанием оружием, мы узнали по сообщению Госбезопасности о том, что в посольствах европейских стран жгут документы. А это значит, дипломаты готовятся к эвакуации и «подчищают» рабочие документы. Ну, а сразу после полуночи 18 мая целая вереница иностранных послов потребовала от наркома иностранных дел товарища Молотова принять их, чтобы вручить ноты о том, что их страны находятся в состоянии войны с Союзом Советских Социалистических Республик 'из-за неисполнения требований ультиматума. И уже буквально через десять минут в войска полетела заранее подготовленная Директива за номером 2 о переводе воинских частей на военное положение и преобразовании западных округов и Закавказского округа в фронты.
Фрагмент 11
21
Генерал-майор Рокоссовский, 18 мая 1941 года
Приказ перевести дивизию в состояние полной боеготовности, занять полевые укрепления и замаскироваться до нас дошёл в первой половине дня 13 мая. Одновременно с требование прибыть к 15:00 в Ленинакан на совещание в штаб армии. Но к этому времени все, кто слушал радио, уже знали об ультиматуме, выдвинутом четырьмя странами, включая Турцию, близ границы с которой мы находимся. Так что сомнений в том, чему будет посвящено это совещание, не было.
Узнали мы об ультиматуме из сообщения ТАСС, заканчивавшего словами «в 12 часов по Московскому времени будет оглашён компетентный ответ Советского Правительства на ультиматум четырёх держав». Поэтому в полдень все, кто имел возможность, прильнули к радиоприёмникам.
В общем-то, всё ожидаемо: никакого отвода советских войск из Латвии, Эстонии, присоединённых территории Финляндии и от польской границы не будет. В том числе — из-за того, что всенародно избранное руководство прибалтийских республик изъявило волю большинства населения и добровольно вошло в состав Советского Союза. Ну, и чисто моя ремарка: отводить войска на пару десятков километров за линию Укрепрайонов, чего хотят польские власти, это добровольно сложить оружие в условиях, когда они даже не скрывают намерений включить в состав Речи Посполитой всю Белоруссию, всю Украину и даже часть территорий РСФСР, включая Смоленск и Псков. Никакого «независимого государства Израиль» на Юге Украины не будет, поскольку в стране уже есть Еврейская автономная область. Нет у нас и никакого преследования евреев по национальному принципу: СССР — интернациональное государство, в котором представители любых национальностей имеют равные права. Требования «предоставить независимость порабощённым народам» также безосновательны, поскольку, как уже было сказано, у нас все национальности равноправны, а СССР является союзным федеративным государством, образованным по инициативе именно представителей входящих в него республик. В частности, по инициативе Советской Украины. Выборы в Советском Союзе полностью демократичные, поскольку советский народ выбирает депутатов в органы законодательной власти по списку не только коммунистов, но и беспартийных, а многопартийность противоречит Советской Конституции. Что же касается военных угроз, то Красная Армия всегда готова дать отпор любому агрессору.
День тот выдался донельзя суматошным, поскольку пришлось до отъезда отдать массу распоряжений, потом ехать в город, а по возвращении с совещания ещё и контролировать исполнение отданных мной приказов. И отдавать новые, исходя из того, что я услышал в штабе армии. Благо, штаб дивизии расположен всего-то в десятке километров от Ленинакана.
Одно из сложнейших распоряжений, проистекающих из Директивы № 1, подписанной наркомом обороны товарищем Сталиным, стала эвакуация семей красных командиров, снимающих квартиры в сёлах или в самом Ленинакане. Ведь почти все эти сёла расположены в непосредственной близости от турецкой границы, и в случае начала боевых действий немедленно попадут под артиллерийский огонь противника. Да и сам город с первых же минут войны окажется досягаем для дальнобойных орудий. Сложнейшим распоряжение стало из-за того, что многим семьям просто некуда уезжать: кочевая армейская жизнь не способствует обзаведению постоянным жильём где-то в глубине страны. Но, как нас заверили в штабе армии, уже в ближайшие дни при военных комиссариатах городов и районов страны будут сформированы отделы, занимающиеся размещением эвакуированных семей военнослужащих.
Мои, жена Юлия и дочь Ариадна, хотя и не без прений, но согласились собрать вещи и отправиться в дальний путь.
— Хоть с Армавиром у нас и связаны и не самые лучшие воспоминания, но, там хоть есть знакомые, — вздохнула Юля. — Да и Ариадне не придётся привыкать к новой школе.
В общем, 15 мая отвёз их к поезду, проводил в дальний путь, а сам вернулся к делам службы. Да, дальний: речь ведь шла не об Армавире в Армении, а том, что расположен в Краснодарском крае.
Собственно, некоторые из требований Директивы 136-я мотострелковая дивизия выполнила раньше. В части «закопаться в землю»: учитывая напряжённую обстановку на советско-турецкой границе, у нас уже была готова разветвлённая сеть окопов и ходов сообщения, построены огневые точки, включая дзоты, вырыты капониры для боевой техники и ровики для артиллерии. Созданы даже запасные позиции, как того требовали рекомендации, массово поступающие из Наркомата. Вот только с их маскировкой мы опоздали: позиции в непосредственной близости от границы, и нашу линию обороны турецкие наблюдатели наверняка давным-давно нанесли на свои карты в мельчайших подробностях. Тем не менее, развивать оборонительные сооружения нам было куда, поскольку старые выстроены всего в одну линию. Теперь же поступил приказ подготовить не только вторую, но даже третью линию, проходящую практически по окраине Ленинакана.