— Ничего не надо. Я не шутила, когда сказала, что он видит и в темноте, как днем. Подождем минутку, сейчас он появится.
— Я уже появился, — послышался голос Марека. Перед нами стоял типичный удильщик, возвращающийся с удачной рыбной ловли. И наверняка он уже приглядел местечко, где мы сможем без помех поговорить, где нас никто не увидит и не услышит. Так оно и оказалось.
— Надеюсь, ты наловил не слишком много, — сказала я, когда мы шли к этому местечку. — А то неизвестно, что скажу своим. Не могли же мы с Лилькой наловить их во время прогулки, а рыбные магазины давно закрыты. Да и не бывает в них свежей рыбы.
— Не слишком много, — успокоил меня Марек. — Всего несколько штук. Два линя и парочка неплохих окуней.
Лилька не дала мне ответить.
— Очень хорошо! Как раз на ужин. А откуда мы их взяли — это уж моя забота. Скажу, отдал Курничек. Есть у нас такой знакомый рыболов, весь город его знает. Обожает удить рыбу, а есть не ест, его отец подавился когда-то рыбной костью и помер. Вот этот Курничек и раздает весь свой улов кому ни попадя. Скажем, встретили его. Он никогда не помнит, кому отдал. Хороший человек.
Я махнула рукой на рыбу. До нее ли, когда столько важных проблем надо обсудить! Первая — откуда Марек узнал о наших похождениях, ведь он явился сам, я его не вызывала. Правда, зная своего любимого, я не надеялась, что он выложит все как есть, а от дедуцирования по поводу похищения Тересы у меня уже мозги набекрень.
Мы с удобствами разместились в выбранном Мареком месте. Видимость отсюда была прекрасная, нас же подслушать не было никакой возможности. А если кто случайно забредет, увидит обычную картинку: рыбак ковыряется в своем снаряжении, а две девицы светят ему фонариком. Мы с Лилькой издали вполне могли сойти за двух девиц.
Я сделала подробный доклад обо всем, что с нами приключилось за последнее время, подробно описала все, что предпринимали мы, подробно описала места, где видели Тересу, а потом передала ему для ознакомления вещественные доказательства. Не буду, пожалуй, передавать его оценку наших действий.
Думаю, присутствие Лильки удержало его от более резких слов. С глазу на глаз со мной уж он бы сказал, что думает...
— Обратиться к человеку с просьбой начать частное расследование! — кипятился Марек. — Как такое могло прийти в голову? Ну, я понимаю, твои родственницы, но ты?
Я защищалась как умела.
— Но нам же больше ничего не оставалось! Разве такая уж плохая идея? Да и не о расследовании мы просили, а просто узнать кое-что по его каналам. Сами мы ведь ничего узнать не можем.
Лилька поддержала меня:
— Идея правильная, а он очень порядочный человек и, если бы захотел нам помочь, наверняка многое бы распутал. Если бы согласился.
— Да не мог он согласиться!
— Почему не мог? — вскинулась я. — Очень даже мог. Просто не захотел!
— Вот как, не захотел... А почему не захотел, знаешь?
— Знаю, — вместо меня ответила Лилька. — Из-за вымечка.
— Из-за чего?!
— Из-за моего вымени. Не удалось оно у меня, согласна, но ведь я не виновата!
Первый раз в жизни довелось мне увидеть озадаченного Марека. Он смотрел на нас с Лилькой не просто с удивлением, нет, он был именно озадачен, а может, даже и поражен. Немного подумав, неуверенно спросил:
— Это что, какая-то метафора?
— Никакая не метафора, обычное коровье вымя. Мы узнали, что это человек любит поесть, а из еды предпочитает блюда из так называемых субпродуктов. Ну, и Лилька приготовила вымечко. Подумаешь, даже если и не очень вкусно получилось, так сразу и обижаться? Даже разговаривать с нами не пожелал...
В подробностях описали мы с Лилькой званый обед и потом очень долго ждали, пока Марек не перестанет смеяться. Он уже не сердился на нас и спокойно растолковал истинную причину отказа влиятельного гостя от сотрудничества с нами.
— Даже если бы вы приготовили ему не примитивное вымя, а каких-нибудь фазанов, икру, устриц и «фрутти ди маре», съесть он пожалуй бы и съел...
— Такое любой бы съел, — встряла Лилька.
— Только не я! — поправила я ее. — «Фрутти ди маре» извиваются, и вообще у них усы... Не выношу этих даров моря!
— ...но разговаривать с вами все равно бы не стал, — продолжал Марек, не давая сбить себя с мысли. — И зарубите раз и навсегда на своем носу: никакая милиция, никакое МВД, никакие контрразведки ни на какие частные расследования не пойдут! И частных экспертиз не делают! Захотелось им, видите ли, чтобы разведка по блату сделала для них кое-что! Надо же до такого додуматься!
Прошло немало времени, прежде чем мы смогли приступить к деловому разговору. Делая вид, что разбирает крючки, Марек осмотрел фотографии и салфетку. Монеты по одному злотому его не заинтересовали.
— Значит, не знаешь, что это за карта? — с укором повторил он.
— Откуда мне знать? — обиделась я. — Да и как следует не разглядывала, боялась стереть отпечатки.
— Отпечатки чего?
— Чего-нибудь, мало ли. И не придирайся. Наше дело — отыскать Тересу.
— Наше дело — понять, что происходит, — возразил Марек. — Понять, почему Тереса до сих пор не вернулась и не хочет обращаться в милицию.
Интересно, откуда он знает, что Тереса не желает обратиться в милицию за помощью? Откуда он знает, что у Тересы могут быть свои причины опасаться преследователей? Откуда он все это знает? Ведь я не говорила.
— А ну повтори, что ты сказал! Тереса не желает обращаться в милицию за помощью? С чего ты взял? Мы пока знаем лишь то, что милиция не желает оказать помощь нам!
Марек пояснил:
— Когда сотрудник милиции разыскал Тересу, она предъявила ему свой паспорт и заявила, что ни в какой помощи не нуждается, путешествует по родному краю для собственного удовольствия, никаких неприятностей у нее нет. Ее никто не преследует, ничто не угрожает. Ох, не нравится мне это...