* * *
Уже подъезжая к резиденции, Люба поняла, что опоздала...
Какие-то люди, словно бледные тени, выходили из открытых ворот особняка. Любка посигналила, но никто даже не подумал освободить проезд.
Не раздумывая, она выскочила из машины и бросилась бегом за ограждённую территорию.
– Только бы успеть! Только бы успеть! – неустанно повторяла она...
Картина, представшая перед её взором у парадного входа в здание, поражала воображение. Прямо на ступеньках сидел Лёнчик Ниткин, его руки, лицо и пиджак были заляпаны кровью. Рядом с ним лежало два бездыханных тела из числа охранников, а ещё трое здоровенных амбалов беспомощно жались к стене, всем своим видом моля о пощаде.
– О! Кандальникова, – тихо, без каких-либо интонаций произнёс Лёнька. – Спасибо тебе... Я много лет пытался творить чудеса, а теперь это получается само по себе. Смотри.
Он вытянул руку в направлении одного из мужчин, и того словно магнитом притянуло к бывшему экстрасенсу Зосиме. Лёньке было достаточно прикоснуться к груди жертвы, как тот, задыхаясь и хрипя, повалился сначала на колени, а затем побледнел и замертво упал к ногам Ниткина.
– Прекрати! – взвизгнула Люба.
– Тихо! – улыбнулся Ниткин. – Подожди, посмотрим, кто появится на этот раз.
И действительно, не прошло и минуты, как из дверей дома вышел Пётр Николаевич Листов. Он безучастно посмотрел по сторонам и, обращаясь к Лёньке, спросил:
– Где она?
– В саду, на крыше беседки прячется, – ответил Ниткин и объяснил уже Любе. – Это Листов дочку свою ищет... А я вот сижу и жду, когда благоверный твой появится...
Не дожидаясь реакции покойного ресторатора, Любаша рванула в сад.
Ниткин не ошибся, на плоской крыше огромной беседки, прижимаясь друг к другу, сидели Ленка и Милица. При этом растрёпанная Хайфиц с перекошенным от ужаса лицом в одной руке держала пистолет, а в другой – небольшой металлический контейнер, в то время как напуганная Ленка прижимала к себе скулящего и завывающего мопса.
– Кандальникова, ты живая? – спросила Милица, направляя оружие в карабкающуюся по решётчатой стенке Любку.
– А ты? – зло поинтересовалась Люба.
– С нами собака! – стуча зубами, пояснила Листова. – А животные на этих мертвецов реагируют. Трупы не приближаются туда, где есть собака...
– Ну вот, ты сама и ответила на вопрос, – Любка уже стояла на крыше и вглядывалась в сторону дорожки, по которой медленно вышагивал Пётр Николаевич.
– Что там? – поинтересовалась Милица.
– Там... Да пустяки... Невинно убиенный папаша идёт посмотреть в глаза дочери!
– Нет! Нет! Любочка, пожалуйста, сделай что-нибудь! – запричитала Ленка. – Ты же вернула свою кровь, ты теперь полноценная ведьма, начинай, соверши какой-нибудь обряд, избавь нас от всего этого!
– Ленка, вызывай Дортезина, я отдам ему контейнер с его сыном! – угрюмо проговорила Хайфиц. – Если Любка нас не спасёт – вся надежда на него...
– Да, да... – Листова свободной рукой достала из кармана телефон. – Лёша меня спасёт! Лёша нас всех спасёт!
– Уже не спасёт! Я его уничтожила! – перебила влюблённую идиотку Кандальникова.
– Подотри сопли, дура! – Хайфиц направила дуло пистолета на Ленку. – Тогда – ты лишняя, тебя нужно пристрелить! Любка, забери у неё собаку, пёсик нам пригодится.
– Девочки! Мы же дружили, в одном классе учились! Не делайте этого! – взмолилась Листова.
– Ну... Это, конечно, весомый аргумент... – Милица сняла пистолет с предохранителя. – Ты отца родного не пожалела, к Юрке моему в доверие втёрлась, пела ему в уши с утра до ночи про то, что такой великий и богатый человек просто обязан запечатлеть свой образ на картине знаменитого художника современности... Ты нам и эту виллу с подачи Дортезина сосватала, и с Дворжаком познакомила, ты и информацию слила про центр репродукции... С чего нам тебя жалеть? Ты и сейчас вряд ли правду расскажешь, что вы там со своим наёмным убийцей обсуждали...