– Остался последний коттедж, самый крайний, у леса... – вещала в трубке какая-то Марта с низким голосом. – Да, можно заселиться сегодня... Да, через пару часов могу подъехать.
Машина летела в заданном направлении, словно птица – ни одной пробки на пути, ни одного затора. Остановилась Люба только однажды, у придорожного супермаркета, вспомнила, что с утра ничего не ела, и купила продукты.
По всей вероятности, она «установила скоростной рекорд прохождения областной трассы», так как оказалась около заветного коттеджа раньше риэлторши минут на сорок...
Глава 2
Оставив автомобиль с трогательным прозвищем «Ласточка» перед домиком, Люба решила прогуляться и направилась к водоёму.
Вечерело, солнце потихоньку начинало клониться к западу. Заходящие лучи путались в макушках высоких деревьев.
Близко к воде подходить не стала, посмотрела издалека на вечерних купальщиков, прислонясь спиной к исполинской берёзе. Подышала дымком шашлыка, жарившегося на походном мангале около разноцветного палаточного городка. Вздохнула и, позавидовав чужому веселью, оттолкнулась от ствола.
– Шух-шух-шух, – прошелестело по веткам.
Прямо над головой пролетел массивный предмет и с размаху воткнулся в землю.
– Нож! Ох, ничего себе! – пробормотала девушка и оглянулась по сторонам в поисках придурка-ножеметателя.
Никого...
Ухватившись за рукоять, легко вытащила лезвие из земли. Нож далеко не маленький, на глаз – больше двадцати сантиметров в длину, металл потемнел, на рукоятке из чёрного дерева – ромбовидная насечка. На клинке клеймо – «ВЪ ТУЛЪ ЕГОРЪ САМСОНОВЪ».
Изучение находки прервал телефонный звонок – подъехала риэлтор. Прихватив трофей, Люба, поторопилась к коттеджу.
– Марта, – кокетливо шлёпая силиконовыми губами, представилась дама с модной высоченной укладкой «а-ля ракушка» и замысловатыми локонами на висках.
Тонюсенькие ножки в узеньких синих брючках неожиданно контрастировали с внушительным шарообразным бюстом, грозящим вывалиться из огромного декольте ядовито-жёлтого топика...
На террасе коттеджа Марта долго шарила рукой в сумочке, поставленной на присогнутое колено. Наконец, выудив из нутра модельной торбы «Louis Vuitton»[5] связку ключей, театрально закатила глаза. Поправила на замысловатой причёске солнцезащитные очки и открыла замок.
Скинув с отёкших ног пыльные туфли, Любка просто кайфовала, расхаживая внутри просторного, наполненного прохладой помещения. Минут пять, следуя за источающей невыносимо приторный аромат карамели Мартой, смотрела и запоминала: что, где и как включается, открывается и регулируется.
Покончив с инструктажем, дамочка расположилась за столом совмещённой с кухней гостиной и, листая Любашкин паспорт, заполнила форму договора.
– Какое сегодня число? – риэлторша рассеяно посмотрела на клиентку.
– Шестое июля, – подсказала Люба.
– Ух, ты! Завтра день Ивана Купалы! На озеро местное сходите обязательно, вам понравится, – она протянула заполненный бланк договора.
Пробежав глазами документ, счастливая арендаторша поставила подпись и отдала деньги.
Грудастая Марта дважды пересчитала купюры, оставила визитку и, унося с собой запах кондитерской патоки, выпорхнула на улицу.
– А-а-пчхи!
Любке показалось, что кто-то чихнул, она покрутила головой, но никого не обнаружила – видимо, послышалось.
Первым делом притащила продукты и, вскипятив чайник, решила перекусить.
К сожалению, хозяйский ножик оказался совсем негодным. Мягкая булка послушно продавливалась под тупым лезвием, неспособным нарушить её сдобную целостность.
Люба ещё раз посмотрела в столовом ящичке и, не найдя ничего подходящего, вспомнила про свой лесной трофей. Промыв «подкидыша» под сильной струёй воды, почистила содой и, вонзив в буханку, приятно удивилась: «Ну надо же, острый! Совсем другое дело!».
Перекусив, отправила родственникам успокоительные эсэмэски и – дабы не быть втянутой в дебаты по поводу её самодурства – решительно отключила телефон.