Аврора уселась на грудь охранника, зажимая в правой руке десертную ложку. Вилок ей не выдавали.
Истошный вопль разнесся по комнате, когда широкая часть столового прибора с хирургической точностью вошла сначала в одну глазницу, а затем в другую.
Парень задергался на полу, пытаясь скинуть с себя безумную садистку, но отработанные удары тут же останавливали его, с нужным напором передавливая артерию на шее, так чтобы несчастный слабел, но не терял сознания.
Аврора отпустила свою жертву только тогда, когда на ее ладони оказались окровавленные склизкие глазные яблоки, с карими радужками и оборванными ниточками нерва.
В комнату забежали человек шесть, держа наготове электрошокеры. Безумный вид белокурой, высокой женщины, которая с безразличием перекатывала в руках вырванные глаза, заставил многих проклинать свою работу, но они знали на что идут, когда нанимались на работу к Габриэлю Сомерсбри.
Тем временем, Аврора сжала руку, гадая, найдет ли это хоть какой-то отклик внутри, но с чавкающим звуком, глаза лопнули и между пальцами пролезло противное на ощупь стекловидное тело. Подойдя к столику, она приподняла один из колпаков и без сожаления скинула туда ошметки глазных яблок, потом, с флегматично глянула на камеру видео наблюдения и абсолютно ровным голосом произнесла:
— Верните блюдо шеф-повару. В тарелке посторонний предмет.
Ни одна эмоция не нарушила странного новокаинового покоя в душе и мыслях. Ни капли жалости к покалеченному человеку, ни угрызений совести. Все чувства обнулились и Аврора поняла, что сейчас жизнь квитается с ней за нежелание покориться обыденному, за нестерпимую жажду, ощущать каждую секунду бешеный пульс под действием адреналина в крови, за все те мгновения горя, которые она приносила невинным людям. Пострадавший охранник не в счет. Его невиновность еще надо было доказать.
С одной только разницей — все ее жертвы быстро избавлялись от длительной пытки. В то время, как история Авроры только подходила к своей кульминации. В мозгу старым призраком всплыло изумленное лицо Алекса Фаррота, когда на него было направлено оружие и прозвучали три глухих выстрела. Несколько секунд вместили себя слишком много эмоций, которые Аврора, помимо воли, прочувствовала.
— Теперь мы квиты, Рэгги, — едва слышно прошептала она, устремляя взгляд в окно.
За молниеносной кровавой расправой все это время следил Габриэль, внимательно прислушиваясь к тому испытывает ли он осуждение к произошедшему. Ничто в поведении Авроры не вязалось с образом хладнокровного убийцы — на острове она казалась рассеянной, смешливой, ироничной, полной сомнений, немного неуклюжей и даже слабой. Детская зависимость от мультяшных героев подкупала, любовь к пирожным вызывала умиление, а желание угодить близким граничило с наивностью.
«Что же в тебе правда?» — Габриэль сформулировал вопрос, долго определяя тот аспект личности, который был больше ширмой для Авроры, но с каждым умозаключением натыкался на новый вопрос.
— Сэр, какой смысл в том, чтобы держать ее взаперти? Кажется, Вы дали ей право выбора, сказав, что ей нужно явиться через семь дней, чтобы произвести обмен, — прозвучал голос Реймерса, который все это время стоял за спиной хозяина и молча наблюдал за садистскими действом на мониторе. — Она уже ознакомилась с планом действий и у меня нет причин полагать, что ее память не вместит всех деталей. Цифровой носитель с информацией она сожгла при мне, в точности с вашими инструкциями. Оставляя ее в отеле, Вы мало того, что рискуете лучшими нашими людьми, так еще и жизнь мисс Франклин подвергается угрозе.
На этом, голова Габриэля дернулась, словно его укололи.
— Ты про ее голодовку?
— Да, сэр. Боюсь, что через неделю, нам придется на руках заносить ее в дом на Графтон-сквер.
— Она просила что-нибудь?
— Да. Пригнать ее машину из Хорватии.
— Макларен?
— Макларен.
— Хорошо, но только проверьте все полностью.
— Разумеется, сэр.
— Да, Реймерс, вот еще что…
— Слушаю.
— Она хоть раз притронулась к десерту?
— Простите, сэр?
— Сладкое! Она ела что-нибудь из сладкого?
— Нет, сэр. Ничего. Даже воду не пьет.
— Двое суток?
— Именно, сэр.