Макс обожал Битлз и кантри. Имя Рэнди Трэвиса произносилось полушепотом, с придыханием, а спокойные ритмичные звуки его песен смолкали только ночью.
В попытке сделать шаг в светлое будущее Аврора ни словом не обмолвилась, что послезавтра у нее день рождения, но все же решила предложить Максу сходить на концерт Робби Уильямса. Фанаткой знаменитого британца она не была, но всегда с внутренним трепетом относилась к тому, как он исполнял отдельные композиции и раскованно, искренне вел себя с публикой.
— Робби Уильямс? — так получилось, что Макс прокричал вопрос и едва успел скрыть свое разочарование.
На этаже шел ремонт и они стояли с Авророй в коридоре. Как-то само собой Макс теперь стал заезжать за Авророй на работу и подвозил ее домой.
И вопрос, и обстановка озадачили парня, от чего он растерянно смотрел, как мимо снуют рабочие в заляпанных когда-то белых комбинезонах. В паре метров от них, поджарый малый беззаботно разводил цементную смесь в пластмассовом ведре.
Но Аврора не проявляла никакого интереса ни к ремонту, ни к полуголым мужикам.
— Извини, Лора, я уже почти опаздываю на смену. Предложение отличное, я узнаю, как работаю послезавтра, и скажу точно. Договорились? Отдыхай! Я купил пиццу и там на диване тебе небольшой подарок.
— Макс, ну зачем? — Аврора всплеснула руками и в этом жесте было столько привычного, беззаботного и знакомого, что она сама себя не узнала.
— Все! Я убежал!
Перед глазами вдруг пронеслась отчетливая картинка, где вместо Макса был Габриэль. Вот только Аврора дико сомневалась, что он лез бы из кожи вон, чтобы сделать каждый момент чуть ли не идеальным.
Это и было идеальным в самом Габриэле. Он оставлял право на ошибку, как себе так и другим, и не допускал, что люди могут наступить себе на горло и прожить в таком положении до смерти.
Девушка подошла к дивану. На спинке лежало аккуратно расправленное платье. Новое, судя по этикетке. Очаровательная рацветка в мелкий цветочек, легкая дешевая ткань. От таких вещиц ломились местные центры распродаж. Похожую вещь недавно купила себе Мелс.
Стена с телевизором снова стала ритмично подрагивать, вот только вопли и стоны в последнее время заметно поутихли. Аврора насторожилась подумав, что Жирный опять вернулся или кто-то с похожими пристрастиями в сексе. В коридоре взорвался хохот ремонтной бригады. Кажется, ребятки устроили перекур.
Аврора передернула плечами, от одной только мысли примерить платье. Полтора года назад, она неспроста решила остаться жить в свинарнике. Это была своеобразная привика от снобизма и нежелания принимать рутину.
Опыт показал, что привыкнуть можно к чему угодно, даже к унижениям и полуживотному образу жизни. Аврора прекрасно понимала, что хотя и опустилась на самое дно, но это особо не помогло.
Приняв душ, она натянула привычные шорты с футболкой и устроилась перед телевизором. Через полчаса она мирно спала, не обращая внимания ни на шум дрели, ни на подрагивающий на стене телек.
— Мелс, открывай! Я не потерплю больше никаких отмазок и вышвырну твою худую задницу на улицу.
Громогласный крик Зеда перебудил полдома. Аврора потянулась за часами. Увы, но будильник должен был прозвенеть через жалкие жесять минут.
— С днем Рождения, — нараспев сказала Аврора и прислушалась.
Судя по всему Макс уже умчался на работу. Стоило скосить глаза и можно было заметить, что на столе стоит тарелка с тостом, который был намазан маслом, а сверху громоздился толстый ломоть сыра.
Мелочь, а приятно. Одно только жаль — кажется, Макс увернулся от похода на Робби Уильямса. В дверь постучали.
Наверняка, Зед. Он редко беспокоил Аврору и всегда разговаривал с ней спокойно, зная, что именно она оплачивала за Мелс счета. Но, как ни странно, девушка увидела на пороге улыбчивого подростка, в зеленой кепке и майке с логотипом.
— Мисс Лора Диони?
— Да, это я.
— Вам доставка, распишитесь!
Черкнув закорючку, Аврора приняла тонкий конверт. Она не стала рыться в догадках и нетерпеливо его разорвала.
Вот и первые плоды терпения.
Внутри лежал красивый, глянцевый билет, свеженький и чуть ли не хрустящий, подстать лощеной физиономии Робби Уильямса, отпечатанного на нем. К билету прилагалась короткая записка:
«Встретимся в девять вечера у входа на стадион».