— Здесь?
— Нет, через неделю во вторник в 10.30. Приходи в Кросс-крик рядом с Глэйдвью. Я отпрошусь с работы и мы поболтаем.
Такая знакомая обезоруживающая улыбка, вспыхнула на бледном красивом лице, что Аврора чертыхнулась про себя, но извиняться не стала.
— Даже не представляю, что может выбить тебя из колеи, — восхищенно сказал он не скрывая сарказма.
— Рекорд пока тебе принадлежит в этих вышибалах…
Едва договорив, Аврора была прижата спиной к бетонной стене, теряя сознание от наслаждения от того с какой страстью Габриэль впивался в ее губы.
Где-то позади кашлянули. Нехотя оторвавшись друг от друга, Аврора и Габриэль увидели охранника, который цинично вздернув брови помотал головой и указал на выход. Дважды просить не пришлось.
— Мне Реймерс подсказал где тебя искать, — смешливый, хриплый голос Габриэля, прозвучал песней, в лифте.
Аврора стояла уткнувшись носом в его грудь, не в силах произнести ни слова. Стало невыносимо страшно. Вполне вероятно, что это невероятно реалистичный сон, потому что в последнее время вся жизнь подчинялась инерции, рассудок претерпел гигантскую метаморфозу и трудно было отличить события прошлого и реальность, которые переплетались в голове самым странным образом. Одновременно хотелось плакать и смеяться. Она понимала, что вполне может спятить, но ужас в том и крылся — от нее мало что зависело. Стой да наблюдай!
— Куда мы идем?
— Конкретно сейчас на автостонку, а потом в аэропорт.
— Ты не хочешь спросить, нужно ли мне вещи собрать?
— А в этом кошмаре у тебя остались вещи? — в голосе Габриэля зазвучали стальные нотки, а губы сжались в жесткую линию.
Реймерс в красках поведал в каком состоянии увидел Аврору после долгого отсутствия. Про грязный мастрас на полу, соседку Мелс, подсевшую на «мет» и ее разномастных клиентов, нищету, вонь, грязь и то впечатление, которое производила теперь Аврора — будто она сломалась.
— Я не знала как мне дальше жить…
Его руки еще крепче прижали Аврору.
— Готов принять это за признание.
— Полтора года…! — проглатывая слезы выдавила девушка, не в силах проглотить ком в горле и чувствуя, что если Габриэль еще сильней сожмет объятия, ее ребра затрещат. Волна настоящего сумасшествия была на подходе, вполне понятно было почему люди сходят с ума от радости.
— И ты уже собралась съезжаться с третьесортным медбратом.
Аврора опешила — столько ярости и откровенной ревности прозвучало в этих словах. Не поверив ушам, она заглянула в глаза своего прекрасного призрака. Мыслительному процессу это не особо помогло. Воля терялась на раз.
— Я прибью тебя, если ты продолжишь в том же духе, сукин сын! Ты ревнуешь! Так заявился бы раньше! Где тебя носило? Атлантику на надувной лодке можно было пересечь, гребя двумя ложками. С твоим телефоном и не такое возможно.
— Телефона больше нет, — Габриэль старался придать своему голосу уверенности, но сердце сжималось от боли, глядя на Аврору. Из нее будто испарилась некая детская легкость, которая всегда так завораживала.
Но больше всего в ней нравилось, то с какой скоростью и гармонией эта женщина превращалась в смертоносное существо, спокойно принимая любую боль. Кто бы мог подумать, что до ручки ее доведут именно душевные страдания. Тут ни какая подготовка не поможет.
Аврора Франклин, была готова даже к падению метеорита на Землю, но только не к любовной капитуляции.
— Какая утрата, — без тени сожаления сказала девушка, сжимая губы, чтобы спрятать улыбку.
— Мне уже делают второй. И да, я ревную…! — легкий щелчок по носу подвел черту под приоритетами Сомерсбри.
— И когда ты успел узнать за Макса?
Желваки на скулах Габриэля дернулись с каким-то невероятным остервенением.
— Увидеть тебя с другим, то еще удовольствие. Хватило пары дней, чтобы проникнуться потенциалом той дыры, в которую ты забилась. Что же ты с собой сделала? Я было уже подумал, что моя Аврора превратилась в нечто прирученное, послушное, подвластное контролю. Мое мнение изменилось, когда я увидел сегоднятруп на тротуаре. Оставалось только разобраться с твоим Максом.
— Ты собирался убить его?
— О, это слишком просто.
— Но он хороший человек.
— И это не причина дарить ему себя…
— Дарить уже нечего. Ты все забрал с собой, — Аврора, чувствовала, как под ее ладонью с бешено бьется сердце Габриэля. Никогда прежде этот человек не позволял себе настолько откровенно говорить о своих чувствах.
— Значит, ты следил на мной?
— Завтра ремонтная бригада не досчитается одного из рабочих.