— Ты работаешь портнихой в ателье? Или на фабрике? — неуклюже поворачивал разговор в нужную сторону Зотов.
— Я работаю в Доме моды Андреади. Работала, — уточнила София. Теперь, после смерти учителя, она понятия не имела, что с ней будет.
— Андреади?! Того самого? Я читал об этой истории в газете, — искусно изображал обывательское любопытство Зотов. — А это правда, что на самом деле коллекция цела?
— Правда, — кивнула София.
— Она что, спрятана в потайном месте?
— Да.
— И ты знаешь где? — пошел в атаку Зотов, хотя и понимал, что настоящие дипломаты всегда идут в обход.
— Конечно знаю, — ответила София. — Я была первой помощницей Андреади. Кому, как не мне, знать, где спрятана коллекция.
Похоже, большого секрета из своего знания София не делала. Может, не вилять, а прямо спросить, куда Андреади подевал свои новомодные тряпки? А что, если его заказчик удовлетворится этой информацией? Тогда уже сегодня вечером Зотов будет свободен, как вольный ветер!
— И где она? — осторожно начал Зотов. — Как я понял из газет, неизвестный злоумышленник хотел сжечь именно коллекцию Андреади. Она надежно спрятана? Ее не найдут?
— Очень надежно, — ответила девушка. — Даже слишком. Боюсь, добраться до нее не под силу даже мне.
— И где же она?
— Вот здесь. — София постучала себя по лбу. И в этот момент прерывисто всхлипнул дверной звонок.
Черт, как некстати! Теперь опять начинай заново пристраивать лестницу к интересующей его теме. И все же… Что означал странный жест Софии?
София пошла открывать и скоро вернулась с какой-то джинсовой блондинкой лет двадцати, со спортивной фигурой и очень самоуверенным выражением лица. Зотов отлично знал такой тип людей и всегда старался держаться от них подальше. Это вам не он, Никто по имени Никак, и не недотепистая закомплексованная София Полонская — такие барышни с детства знают, чего хотят и как этого добиться. И не свернут со своего пути, хоть из пушки ты по ним стреляй.
Блондинка окинула взглядом комнату, заваленную изорванными в клочья рисунками, столик с картежными принадлежностями. Чуть внимательнее, чем на мебель, взглянула на Зотова и заявила:
— Меня зовут Венера Зорина. Я модель агентства «Натали». Вообще-то я к тебе, София, — обратилась она к хозяйке. — Насчет работы.
— Насчет какой работы? — не поняла София.
— Я слышала, ты будешь руководить показом последней коллекции Андреади. Мне бы очень хотелось в нем участвовать.
Что и требовалась доказать, подумал Зотов. С таким ростом и заурядными внешними данными, а лезет на подиум. И добьется своего, можете не сомневаться.
— Это возможно. Но сначала нужно пройти кастинг.
— Само собой, — продолжала атаку Зорина. — Но перед такими показами кастинги — вещь формальная: выбирают либо тех, кого знают, либо тех, кого хотят выбрать. А начинающей модели пробиться через шеренгу звезд и чьих-то фавориток практически невозможно. Вот я и подумала: может, ты не откажешься познакомиться со мной поближе до начала кастинга?
София, на которую первый раз в жизни смотрели как на большое начальство, заметно растерялась. Она испытывала к гостье примерно те же чувства, что и к Зотову. С одной стороны, оба сильно ей мешали, с другой стороны — она никому и никогда не была нужна. Кроме Андреади, разумеется.
— Нет, конечно, я не против, — засуетилась София. — Присаживайся. Будешь с нами в карты играть?
Зорина и виду не подала, что удивилась такому предложению. Она послушно села на пол и азартно спросила:
— О'кей! А во что вы играете?
— В буру, — подал голос Зотов. — Но раз появился третий, может, распишем пулю?
— Я не играю ни в буру, ни в преферанс, — заявила Зорина. — И вообще, последний раз картишками баловалась лет десять назад, в школьном турпоходе. Игра называлась… «сомневаюсь».
— Ой, и я тоже! — обрадовалась София. — Только мы называли ее «верю — не верю». Весело было.
— Вот давайте и сыграем, — предложила Зорина. — Только не в обыкновенную «верю — не верю», а в «верю — не верю с плюсом».
— Что это еще за «верю — не верю с плюсом»? — недоверчиво спросил Зотов. Он был уверен, что знает все карточные игры в мире, начиная с дворовых и заканчивая салонными, но ни о какой «верю — не верю с плюсом» он в жизни не слыхал.