— О, это классно. Особенно в компании людей, которые не слишком хорошо знают друг друга. Примерно в такой, как наша. Играется по тем же правилам, что и в обыкновенное «верю — не верю»: выкладываешь карты крапом вверх, называешь их достоинство и одновременно сообщаешь какую-нибудь информацию о себе. Если назвал те карты, которые выложил, рассказывай правдивую историю. Если наврал с картами — ври и о себе. Ну как? Играем?
«Верю — не верю с плюсом» самозванка Зорина выдумала только что, но рассказывала о ней так, будто все жители земли с утра до ночи дуются в эту игру, и только парочка изгоев Зотов-Полонская остались в стороне.
— Играем! — поддержала Зорину София.
— Только на деньги, — нехотя согласился Зотов. — По сотне?
— Что мы, пионеры? — подняла его на смех зачинщица. — По тысяче.
— У меня сейчас нет тысячи, — растерянно сказала София и посмотрела на Зотова, который и был причиной ее безденежья.
Зотов сделал вид, что взгляда не заметил.
— Можешь вместо денег поставить что-нибудь ценное, — предложил он.
— Да, это допускается, — согласилась Зорина.
София посмотрела по сторонам в поисках какой-нибудь дорогой вещицы, которую можно поставить на кон. Ничего такого в ее убогой квартире не наблюдалось. Набор колонковых кисточек да пачка акварельной бумаги, вот и все богатство.
— Можешь поставить вон ту ерунду, — показал Зотов на статуэтку в виде позолоченного нотного стана, красующуюся на книжной полке. — Она вроде бы золотая?
— Она не золотая. Но я никогда ее не поставлю. Эта вещь мне очень дорога.
— Но ведь ты еще можешь выиграть, — с фальшивой улыбкой заметил Зотов. — Получишь обратно свою игрушку и наши ставки в придачу.
Азарт, равно как и страсть к легкой наживе, никогда не входили в список ее достоинств. А вот Андреади любил побаловаться в рулетку… Вспомнив об этом, София решительно сняла статуэтку с полки и присоединила к банку.
— Только нужно дать клятву, что будем говорить правду, только правду, и ничего, кроме правды. Клянусь! — торжественно сказала Зорина и подняла левую руку.
— Клянусь, — поддержала ее София.
Зотов клясться отказался, заметив лишь, что скорее родину предаст, чем станет жульничать в карты. Не такое у него воспитание, добавил он. Ему поверили.
Игроки собрали банк. Зорина, которая из гостьи неожиданно превратилась в главного распорядителя, ловко перетасовала карты — врет, что не играет в преферанс! — и раздала участникам. Первой выпало ходить ей самой.
— Два туза, — бросила она карты на стол. — Я действующая вице-мисс конкурса «Московская красавица».
— Не верю, — отрезал Зотов, сбрасывая свои карты.
— Верю, — откликнулась София, выкладывая свою пару.
Зорина вскрыла группу: шестерка и десятка. Враки! И целую кипу карт забрала доверчивая София. Следующим ходил Зотов.
— Три шестерки. А я лауреат Конкурса имени Чайковского, — заявил он.
— Не верю, — отомстила Зорина.
— А я верю, — снова поверила София.
Зотов перевернул карты. Два туза и десятка. И снова лишние карты пришлось забрать Софии. Теперь была ее очередь ходить.
— Три десятки. А у меня в жизни не было ни одного романа, — похвасталась она.
— Не верю, — категорично заявила Зорина.
— Верю, — отозвался Зотов.
Вскрыли композицию: все точно, три десятки. Зорина слегка потаращилась на Софию круглыми глазищами, но карты приняла. Теперь с почти пустыми руками сидел только Зотов.
— Три короля, — бросила карты Зорина. — На самом деле я никакая не модель. Я журналистка, зовут меня Анна Старцева, и я расследую историю, которая началась с пожара в Доме моды Андреади.
— Не верю, — не уступал Зотов. Как же, журналистка! Типичная безмозглая моделька.
— Верю, — стояла на своем София.
Зорина перевернула карту: три короля. И превратилась в Старцеву. А Зотов, который уже посматривал на банк, как на собственный кошелек, недоверчиво зыркнул на Зорину-Старцеву, но все же сгреб карты, ее и Софии.
— Две семерки. А я знаю, где спрятана новая коллекция Андреади. — Зотов подмигнул Софии.
— Не верю, — ответила Старцева.
— Конечно верю, — пожала плечами София. Разве не она только что ему все разболтала?
Две семерки на столе и очередную порцию карт приняла Старцева. Снова пришла очередь открываться Софии.
— Четыре дамы. Зато я знаю, кто устроил пожар в мастерской Андреади, — уверенно объявила София.
— Верю! — выкрикнули Зотов и Старцева.