Но Гитлер и его кровавая свора уже были обречены. Красная Армия победоносно шла на запад и выходила к государственным рубежам Советского Союза. Близился час освобождения народов Европы от фашистского ига. Наше правительство приняло решение об установлении дипломатических отношений с королевским правительством Италии, которое с признательностью отметило: «Советская Россия протягивает нам руку, несмотря на ошибки, совершенные прошлым режимом… Итальянский народ не забудет этого шага, сделанного в один из наиболее трагических моментов истории Италии».
Двадцать седьмого марта после восемнадцати лет эмиграции в Неаполь прибыл вождь итальянских коммунистов Пальмиро Тольятти. Через день он выступил на заседании Национального совета ИКП и потребовал создания правительства национального единства, сорвав замыслы заморских и своих реакционеров, мечтавших об увековечении раскола между итальянцами и консервации политической жизни страны. К голосу Тольятти пришлось прислушаться: компартия не только была самой влиятельной силой, она, кроме того, не страшась жертв, взяла на свои плечи главную тяжесть партизанской борьбы. Кабинет маршала Бадольо реорганизовали на демократической основе.
Впервые в истории Италии в состав правительства вошли коммунисты. Один из них был Пальмиро Тольятти.
15
Весна для партизан — что зыбка зеленая. Хотя здешние заросли и рощи не идут ни в какое сравнение с настоящим лесом, но когда распустятся листья, в бескрайних виноградниках на холмах и в долинах можно спрятать не то что небольшие отряды, а и целый полк. Можно… Однако для Колесникова и его бойцов после схватки с мародерами (они уничтожили тогда двадцать два немца и шесть машин) шалаши в окрестностях Палестри-ы стали слишком ненадежным убежищем. Гитлеровцы перекрыли все дороги, поставили на каждой развилке предупредительные знаки: «Ахтунг! Партизанен!..» На исходе продовольствие, туго с боеприпасами, и нечего надеяться на успешные действия в этом районе.
Почему-то не показывается адвокат Альдо Форбучини, потеряна связь с доном Паоло. Рискнули послать на разведку Сережу Логунова. Он сумел пробраться в Палестрину, но вернулся, ничего не разузнав: «В вилле у Альдо по-прежнему немецкий штаб, а хозяина нигде не видать…»
Как же быть дальше? Попытаться кружными путями проскочить в Рим и разыскать Россо Руссо? Но действительны ли еще их старые аусвайсы? И погода, как назло, испортилась. Ветер задул с севера, зарядил долгий холодный дождь.
В один из тех мрачных, тревожных дней в стан к ним явились из Рима Зайцев и незнакомый итальянец, по виду человек темпераментный и решительный.
— Фамилия моя Гаффи. А имя такое длинное и заковыристое, что вы все равно не запомните.
Говорит быстро и горячо. Зайцев едва успевает переводить.
— Вам сегодня же надо выйти в путь. Вернуться обратно в Монтеротондо. После кошмара в Ардеатинских пещерах немцы весь Рим вверх дном перевернули. Днем стреляют, ночью стреляют. Не сегодня, так завтра и сюда доберутся. Теперь-то они точно знают, где скрывается ваш отряд. Затем… — Гаффи подвигал бровями и с заговорщицкой улыбкой прибавил: — В день, когда в Риме начнется восстание, вы, русские, вместе с итальянскими партизанами должны будете освободить Монтеротондо.
— Восстание? — Огнем загорелись глаза у Колесникова. — Когда? Может, и нам бы участвовать в восстании, а?
— Тсс! Пациенца! — Гаффи приложил палец к губам. — Это уж не мое дело. Мне поручено, как только стемнеет, повести вас в Монтеротондо.
— Через Рим пойдем?
— Да вы с ума сошли. В Рим теперь не то что человек, муха не проникнет.
— А как же вы прошли?
— У нас в кармане надежнейшие документы.
— У нас тоже аусвайсы имеются.
— Соберите да в костер. Теперь все эти бумажки аннулированы.
— Ладно, пусть будет по-вашему. Почему-то и синьор Альдо давно не показывается…
— Альдо… — Глаза пылкого и решительного итальянца загорелись гневом. — Альдо больше не сможет прийти. Он остался в пещерах Ардеатины.
— И он?
— Да, и он.
— Но как же он попал? В его доме штаб, друзья среди немецких офицеров…
— По случайности. Оказался поблизости, когда били фашистов на улице Разелла. А там хватали всех, кто под руку подвернется, не разбирались и в документы не заглядывали.
— Альдо, Альдо! — Леонид обнажил голову и застыл в скорбном молчании. — Умнейший человек, бесстрашный патриот.
— И Россо Руссо едва не угодил в их лапы, — сказал итальянец. — Спасибо Идране, жене Фарабулли [10]. Узнав, что гестаповцы идут по следу Россо Руссо, она впустила его незаметно во двор траттории и спрятала в надежном месте.