Она некоторое время смотрит на Айслинн, хмурится и отводит взгляд. Айслинн улыбается, говорит:
- Я для нее слепое пятно.
Наконец, взгляд девушки приобретает осмысленность. Ее голос, казавшийся прежде совершенно механическим, меняется. Она говорит:
- Ну? Чего надо? Вы мне мешаете.
- Извини, - говорит Калеб, опешив. Довольно очевидно, что они ей мешают, но девушка говорит об этом открыто и безо всякого стеснения. - Как тебя можно называть?
Она тоже воспроизводит длинный ряд чисел, который Калебу никогда не запомнить.
- Но можно Тамзин, - добавляет девушка в конце. - Это то и значит.
У нее лицо типичной отличницы, но говор грубоватый и дворовый. Айслинн протягивает ей руку, говорит:
- Очень приятно, Тамзин. Я Айслинн.
- Угу.
- А это мой ученик Калеб. Мы пришли за помощью.
- Ой, ну только не это.
Тамзин стряхивает с себя остатки проводов, перезагружает один из компьютеров. Синий экран сменяется заставкой операционной системы.
- Мы можем хорошо заплатить, - говорит Айслинн.
- За что?
- За Ритуал Общего Круга. Покажи нам, как поместить сознание в сеть. Ты ведь это сейчас делала?
- Не совсем, но, предположим, - говорит Тамзин. Калеб подходит ближе к ней, Тамзин поднимает палец.
- Здесь везде камеры, так что лучше мне не угрожать.
Грубоватая и резкая, Тамзин, тем не менее, не производит впечатление злого человека. Она роется на полу, берет очки с толстыми линзами, напяливает на себя, поправляет указательным пальцем. Тамзин сосредоточенно строчит какой-то код в строке компьютера.
- Я и не собираюсь, - говорит Калеб.
- Тогда знайте, что я не даю моих секретов. Если вам что-то нужно, просите результат, а не средство достижения результата.
- У всего есть цена, - говорит Айслинн. - Я перекупала и продавала Ритуалы Общего Круга много лет. Назови свою цену. Может быть, дело не в деньгах. Может быть, тебе хочется узнать что-нибудь? Ритуал я готова обменять на ритуал.
Так вот чем ты, Айслинн, занималась все эти годы. Скупкой и продажей редкой магии.
Калебу даже интересно узнать, что именно может предложить девчонке Айслинн, но Тамзин вдруг мотает головой, поднимает вверх палец. Ноготь у нее обгрызенный.
- Очень быстро: нет. Мне еще нужно здесь все убрать. Вы же не думаете, что я здесь постоянно живу?
- О тебе говорят, что живешь.
- И как вы себе это представляете?
Айслинн с Калебом молчат. Калебу хочется засмеяться. Девчушка на сотни лет младше вычитывает их, как младшеклассников.
- Нет, - говорит Тамзин после паузы. - Я почти у цели. Я имею в виду ваше предложение. Мне не нужно чужой магии. Я люблю свою. Кроме того, я занята важным делом. Мне не нравится, что происходит, я чувствую в информационных потоках магию. Кто-то активно воздействует на мир, я хочу выяснить, зачем.
И тогда Калебу вдруг приходит в голову мысль простая и в то же время чудесная. Он говорит:
- Мы именно об этом. Мы хотим остановить Апокалипсис.
- Насколько мне известно о тебе, Калеб Мэйсон, ты поешь оды Апокалипсису, - говорит Тамзин недоверчиво.
- Тебе ли не знать, как строится шоу-бизнес, - отвечает Калеб невозмутимо. - Но реальный мир совсем другая штука. Магические вмешательства происходят не просто так. Голод, Мор, Война, Смерть...
Тамзин резко разворачивается к ним, вперяется взглядом в Калеба, глаза ее кажутся влажными и несчастными за линзами очков. Она ничего не говорит. Калеб продолжает:
- Мои астрономические вычисления показали, что приближается конец Великого Года, Тамзин. Кто-то подстраивает гибель мира.
Тамзин закрывает глаза, перечисляет:
- Исцеление корпуса инфекционной больницы номер один в Будапеште. Ограбление морга в частной больнице Земмельвайса, снова в Будапеште. Резня в лагере для военнопленных в Ливане. Ливан - ближневосточная Швейцария, государство на территории...
Тамзин замолкает, потом снова добавляет нормальным голосом:
- Простите. Кто-то творит большую, разрушительную магию, это правда.
Лицо у Тамзин становится действительно озабоченное. Ее явно волнует судьба мира. Даже висящую на проводах девчонку это волнует, думает Калеб. А потом говорит: