- Какая вдохновенная речь, - говорит репортер, когда Франц заканчивает. Франц улыбается ей, потом быстро говорит:
- Извините. У меня богатый жизненный опыт.
Франц смотрит в пустой, черный глаз камеры еще раз, как будто надеется увидеть там ответы на свои вопросы, потом отстраняет микрофон и спешит вслед за Гуннаром.
Глава 23
Еще в машине, Айслинн достает из сумочки какие-то самопальные, совершенно неподходящие ей духи, щедро брызгается ими, так что Калеб закашливается от их удушливого запаха.
- Что это за гадость?
- Зелье, а не мои новейшие пристрастия в мире парфюма, не переживай, - говорит она. - Это усыпит людей.
- Разве что, придушив их, - говорит Калеб.
- Заткнись, - говорит Айслинн. - Жаль, это не может усыпить тебя. И будь быстрее. Во-первых, эта штука работает только в замкнутом помещении, а во-вторых, у нас есть не больше трех часов.
Калебу сложно поверить в эффективность вонючих духов Айслинн, но как только они заходят в здание телебашни, люди, толпящиеся у кассы, чтобы взять билеты на экскурсию и люди, стоящие за стойкой и пробивающие эти билеты тут же падают, будто замертво.
Впрочем, жирный бородач сразу же издает такой тональности храп, что у Калеба не остается сомнений в том, что, по крайней мере, он жив.
В лифте запах, исходящий от Айслинн вырубает еще двоих. Но на следующем этаже Калеб и Айслинн выходят, поднимаются по лестнице, проходят через коридоры. Айслинн, судя по всему, хочет усыпить всех. Она заглядывает в каждый кабинет, выходит довольная.
На пятом этаже Айслинн оставляет его, говорит:
- Я пройдусь дальше, а ты оттащи спящих по кабинетам. Мне нужно будет пространство.
Калеб устраивает заснувших прямо в коридоре людей в их кабинетах, а может в кабинетах их коллег. Некоторых усаживает на стулья, некоторых кладет прямо на пол. Процесс до смешного напоминает Калебу игру в куклы. Все эти люди, чьи тела разом лишились воли, будто бы принадлежат ему, и сам он в огромном кукольном домике.
Растащив всех спящих работников по кабинетам, Калеб берет с чьего-то стола чашку с кофе, пьет его безо всякой брезгливости, отмечая, что он, разве что, недостаточно сладкий, но в остальном вполне терпимый.
Айслинн возвращается где-то через полчаса, к тому времени, как Калеба уже трясет от обилия выпитого им чужого кофе. Айслинн спрашивает:
- Ты готов?
И он видит - не готова она. Голос у Айслинн не дрожит, и она остается спокойной, и все же что-то дрогнуло в ней. Калеб презрительно кривится. Айслинн достает из сумочки нож, говорит:
- Я подготовлю все для заклинания. Твое дело только прочитать его, когда будешь готов. Займись сначала ритуалом.
А потом Айслинн одним легким движением наносит себе рану на левой руке, глубокую и кровоточащую. Она снова роется в сумочке, достает кисточку для нанесения макияжа, собирает ею кровь и принимается писать текст заклинания прямо на стене. Калеб смотрит на нее еще с полминуты, без особой на то причины, без настоящего волнения, просто смотрит. И больше всего Калебу нравится, как ее губы кривятся от боли, когда она макает кисточку в рану, чтобы вывести новые буквы.
- Иди, - говорит она. - Иди к черту, Калеб.
И в этой простой фразе, которую Айслинн произносит сквозь зубы - вся ненависть и злость, которая, в конце концов, их и связывает. И только на секунду Калеб задумывается, могло ли все быть иначе? Что делала бы Чэрити Одли на его месте? Не совершает ли Калеб большую ошибку?
Все эти вопросы проносятся у него в голове и тают в огне предвкушения и радости.
- Спасибо, Айслинн, - говорит вдруг Калеб искренне, и он видит, почти чувствует, как ее плечи сводит от злости. - Спасибо тебе за все.
Калеб разворачивается и идет в головную станцию кабельного телевидения. Звучит очень масштабно, оттого Калеб и не ожидает увидеть ее в небольшой комнате, занимающей всего пару шкафчиков. Со слов Тамзин он представлял все эти модуляторы, энкодеры, коммутаторы огромными просто до невероятности, громоздкими и жуткими штуками. Калеб так и не привык думать, что что-то, имеющее влияние на весь мир, может выглядеть незначительным, неприглядным и маленьким. Головная станция кабельного телевидения больше всего похожа на пару стоек с видеомагнитофонами, оплетенными проводами. Калеб даже не понимает, что из этого, к примеру, коммутатор, а что энкодер.