Но как только он подумал, что они могли бы общаться и дальше, то вспомнил, что никакого дальше может не быть. И Франц, видимо, тоже о чем-то таком вспомнил, и оба они загрустили.
- Наверное, мы все правильно сделали, - сказал Франц. - Все равно бы умерли, а так хотя бы будем бороться. Даже если со смертью Шаула мы умрем, по крайней мере, мы не поступим подло и не будем смиренно ждать. Поэтому мы все правильно делаем. Это достойно.
- Точно все правильно сделали, - ответил Артем, и в голосах обоих сквозила неуверенность. А потом на кухню зашла Габи, больше похожая на кузена Оно из "Семейки Адамс" со своими распущенными волосами. Она сказала:
- Хватит развозить сопли, юноши. Современная культура с ее глянцевыми журналами и индустрией кино - галлюциногенный мир, где все желанные качества явлены в максимально концентрированном виде. Потребителю здесь уделяется роль догоняющего, роль ослика, идущего за морковкой, роль того, кто не соответствует идеалу, но должен к нему стремиться. Жизнь обывателя пуста и полна пустых ожиданий. Вам же предлагается роль героев, которую иначе вы в своей жизни никаким образом реализовать не могли. Вам предлагается прожить один настоящий день, будьте благодарны.
- Что? - спросил Франц.
- Ты попал в кино, - ответила она.
Габи налила себе воды из фильтра, развернулась, а Артем спросил ее:
- Ты что вообще не боишься умереть?
Но она так и не сказала ничего. А через полчаса все встали, и началась суета, напомнившая Артему о фильме "Один Дома". И Артем подумал, может быть, они забудут его, и он останется в чужой квартире, в городе Будапеште совсем один. Мысль была отчасти страшная, а отчасти притягательная. Все случится без него, а он будет смотреть телевизор, ожидая смерти. Мысль была настолько непохожей на все прочие мысли Артема во все времена, что показалась чужой.
Ливия повторяла ритуал, снова и снова читала заклинание, оставленное Тьери, и Артем никак не мог к ней подступиться. Адам готовил завтрак, напевая какую-то венгерскую песенку. А, ну да, одному дома остаться бы не получилось - Адам не собирался в Аменти, Кристания наказала ему следить за квартирой. Артем чувствовал себя маленьким, никому не нужным и мешающимся у всех под ногами. Конечно, никто не забыл Артема, отправляясь в Аменти.
И вот, после долгого пути, они снова стоят на опушке, на этот раз, прибыв туда не по отдельности, а вместе. Артем впервые видел лес перед замком, и он был ужасен - чудовищные животные, странные голоса, смертоносные ловушки. Но они были все вместе, а оттого путь показался ему чем-то вроде комнаты ужасов. Страшно, но не слишком. Жутко, но не пробирающей до костей жутью. В конце концов, с ним были взрослые, сильные колдуны, способные защитить их всех.
И вот они все стоят возле дерева, плодоносящего черепами. Древний символ их кабала, страшный и жестокий. Алые огоньки плещутся в черепах, Артем смотрит за их движением, и чувствует себя виноватым за те времена, когда его еще и на свете не было. Они не спеша идут к поляне, потом медлят, осматривая руины замка. Айслинн спрашивает:
- Все готовы?
И никто не отвечает сразу. В конце концов, каждый понимает, чего может лишиться. Каждый понимает, что успех не гарантирован. Каждый все-все понимает.
Айслинн добавляет:
- Лично я - вполне.
И говорит она очень уверенно для женщины, до последнего желавшей уничтожить мир. Франц с Гуннаром переглядываются, Гуннар коротко кивает, видимо, за них обоих.
- Давайте сделаем это побыстрее, Адам не может долго оставаться один, - говорит Кристания.
Габи жует печенье, вид у нее совершенно невозмутимый, как будто в другом месте и в другое время она себя совершенно не представляет. Куница у нее на руках кивает.
Ливия молчит дольше всех, и Артем смотрит на нее с непониманием. Она ведь все придумала, она всех собрала, она больше всех хотела уничтожить Шаула, что же ее останавливает?
- Я готов, - говорит Артем почти укоризненно.
Ливия еще некоторое время не отвечает, а потом говорит едва слышно:
- Разумеется.
Они идут через поле, коровы на этот раз жуют червей, доставая их из-под земли. Некоторые из них, впрочем, уплетают одну из своих падших товарок. Артем вскидывает брови, потом пожимает плечами. Куница провожает коров тоскливым, почти влюбленным взглядом.