Коровы не обращают на них ровно никакого внимания. Артем им даже завидует, ничего-то их не волнует, ничего не тревожит. Когда одна из коров умирает, они съедают ее, а весной вместо нее, наверное, рождается новая.
Хорошая у них здесь жизнь, спокойная. Не то, что у Артема. Артем бы не отказался до скончания веков лежать в поле и смотреть, как восходит луна. Или хотя бы оказаться сейчас дома, где мама и бабушка, и никогда ничего не происходит. Однако у него этой возможности нет. Артем смотрит на Гуннара, выражение лица у него непроницаемое. И, тем не менее, Артем почему-то уверен, что теперь Гуннар в курсе, что он завидует коровам. Надо же, еще пару лет назад Артем мечтал об удивительной жизни и чтобы от него непременно зависели судьбы мира. А теперь ему страшно, когда от него зависит его собственная судьба.
Они проходят в зал, осматриваются, будто в первый раз. Габи ставит куницу, говорит:
- Мы с Кристанией взяли твою одежду, долбанутое животное. Иди, стань человеком и оденься.
Шаги их отдаются от высоких стен, Артем чувствует какую-то общую торжественность момента. Вот они в далеком, жутком месте делают убийственно важное дело. Куница бежит в подвал, за ней следует Кристания с одеждой. Артем вдыхает запах Аменти и думает, что однажды Ливия любила это место. Он берет Ливию за руку, она смотрит на Артема, будто не совсем понимая, что он здесь делает.
- Прости, - говорит Ливия. - Я задумалась.
- Вспоминаешь, что здесь было раньше?
- Да, - говорит Ливия. - Думаю самое время.
Она обнимает Артема, а ведь никогда раньше не обнимала, треплет его по волосам.
- Не бойся, хорошо? Мы все отлично придумали. Станем свободными, и с миром все тоже будет хорошо. А знаешь что, когда все закончится, давай с тобой отправимся в Грецию снова, только надолго? Там тепло, есть море, замечательное солнце. Там даже йогурт может быть вкусным. И я буду учить тебя новым ритуалам, познакомлю с местными колдунами. Кроме того, тебе нужно знать греческий.
Говорит Ливия голосом, совершенно лишенным грусти, и Артем от ее веселых, нежных обещаний чувствует себя успокоенным. Всегда грустившая прежде, Ливия скоро освободится, и все станет иначе.
- А с нашим кабалом мы еще встретимся? - спрашивает Артем.
- Да, - говорит Ливия. - Хотя не скоро. Ты что не заметил, что они не слишком приятные люди?
Возвращается Раду, он впервые одет нормально, и отсутствие кислотного цвета шубы на нем кажется Артему странным и непривычным, почти тревожащим. Они все, один за одним, как в первый приезд сюда, поднимаются наверх. Только на этот раз Артем знает весь свой кабал, успел к нему привязаться.
День в самом разгаре, и солнечный свет пробивается сквозь окна. Артем рад, что на этот раз им не приходится пробираться по коридору в полной темноте. Ливия идет впереди, она ведет их в комнату, которую Артем не видел прежде. Просторная комната, где висит оружие. Какой рай для реконструкторов, думает Артем, рассматривая мечи и топоры. В каменном сундуке, все еще лежат черные мантии. Артем и Габи начинают смеяться одновременно, но, наверное, по разным причинам. Мантии, нетронутые сыростью, хорошо сохранившиеся и все же чудовищно старые, вдруг преображают их. И вот Гуннар одевший мантию поверх своего дорогого костюма, уже не тот, похожий на КГБшника мужчина, а Раду не выглядит, как молдавский сутенер, и в Айслинн исчезает кокетство, и даже Ливия приобретает какую-то особенную величественность.
Все они будто разом теряют тысячу лет, которую они прожили и становятся средневековыми, жуткими колдунами. Даже черты их, кажется, немного меняются. И Артем думает, кем же они были раньше. Впрочем, это вопрос решенный - чудовищами.
Мантии достаются и остальным. Габи ее мантия длинна и волочется за ней по полу.
- Н-да, - говорит она. - Ничего не изменилось с тех пор, как я в последний раз ее надевала.
Кристания в мантии выглядит еще более жутко, чем обычно.
- Тебе не хватает косы, - говорит Франц.
- Очень остроумно. Тебе не хватает шрама на лбу, Гарри, - фыркает Кристания.
- Я похож на ситха? - спрашивает Артем.
- Нет, - говорит Габи. - Но ты похож на плохого косплеера, если тебя утешит это.
Айслинн снимает со стены один из мечей, берет его привычным, кажется, совершенно не свойственным женщине движением. В этом движении есть что-то странное, и Артем не сразу понимает, что. Меч - тяжелая штука, а Айслинн поднимает его, как поролоновую палочку.