- Бессмертие?
Но Гуннар не отвечает на вопрос, может, потому что ответ очевидный, а вопрос глупый, а может, потому что не хочет рассказывать историю до конца и от начала. Может, этот вопрос имел бы совсем другой ответ, расскажи Гуннар всю правду.
- Что теперь? - говорит Франц, так и не получив ответ на предыдущий вопрос.
- Я, и ты, как часть меня, поедем в дом, который я построил когда-то, и будем платить тому, кому я задолжал.
Глава 3
Преподобный Калеб Мэйсон был, наконец, уверен, что казнит настоящую ведьму, а оттого совесть его была чиста. О том, что Чэрити Одли, девица, дочь старого Абрахама - ведьма, заговорил не он. Калеб долгое время не верил кривотолкам, потому как, казалось, чистоты, подобной чистоте Чэрити не найти во всей Новой Англии.
Но люди говорили: ходит в лес после тьмы.
Говорили: видели в ее окно, как она танцует с дьяволом.
Говорили: навела порчу на благочестивую миссис Хиггинс, чтобы та скончалась.
Калеб просто вынужден был проверить, до самого конца надеясь, что народ ошибается. И более того, Калеб чувствовал, что знает - Чэрити Одли не ведьма. Но иногда, к сожалению, народ оказывается сметливее ученых и богословов, к которым относил себя Калеб.
На ее теле не обнаружилось меток дьявола, только длинный шрам на груди, про который старый Абрахам подтвердил, что шрам из детства, когда она распорола себе кожу на груди острым камнем, неудачно упав с повозки. Тогда Калеб поверил ему, но чуть позже понял - старик просто хотел спасти свою дочь, в которой проросло дьявольское семя. Чэрити Одли не заговорила под пыткой, потому что, Калеб был уверен, ей не о чем было говорить, но магистрат настоял на ордалиях. Народ любил смотреть на ордалии, может оттого, что когда женщин испытывали водой, даже самая скромная одежда, становилась облегающей и просвечивала. Для пуритан, скрывающих в себе грех, но не являющих его миру, это был единственный способ любоваться женским телом.
Калеба же обнажившиеся колени и обтянутая тканью платья грудь Чэрити интересовала меньше всего. Чэрити Одли, девица редкой набожности и всего девятнадцати лет просто не могла быть ведьмой, и он хотел это доказать, спасти ее душу от поругания.
Каждый раз, веля погрузить ее под воду, Калеб чувствовал, что совершает ошибку. И каждый рад, когда мужчины тянули за рычаг, заставляя стул подняться над уровнем воды, Чэрити еще дышала.
В конце концов, Калеб лично связал ее руки и ноги, а потом бросил в воду.
- Невинная девушка утонула, - сказал Калеб, спустя десять минут. - Пусть Господь позаботится о ней, но души, обвинившие ее, пусть молят о прощении.
Калеб стоял над спокойной водой озера, еще не понимая, как он ошибся. Когда Чэрити вытащили, более чем через полчаса, она, неподвижная с виду, вдруг открыла серые, как вода, глаза и закашлялась.
Она была жива, а это значит - была ведьмой.
Самые чувствительные из женщин падали в обморок, глядя как Чэрити Одли выкашливает воду. Ее трясло, пока из нее со спазмами выходила вода вместе с желчью ее нутра.
Калеб ошибся, а дьявол в очередной раз нашел свое укрытие в той, что никаким образом с ним не схожа. Чэрити Одли, сидевшая на воскресных службах с глазами, сияющими ангельским светом, оказалась очередной из его сук.
Калеб стоял молча еще некоторое время, а потом сказал так тихо, что услышали его не сразу. Он сказал:
- Повесить ведьму.
И его шепот разнесли дальше, передавая друг другу. Калеб смотрел только на Чэрити Одли, дрожавшую на земле. И чувствовал, что жалость в нем еще теплится, скребется и скулит.
Поэтому он повторил голосом звучным, повторил, как с амвона:
- Повесить ведьму!
Но повесить ведьму оказалось куда сложнее, чем думал Калеб. Чэрити Одли вешали снова и снова, оставляли на виселице на два часа и более, но ничто не могло убить ее.
Всякий раз, когда Калеб велел ее снять, Чэрити была жива.
Разумеется, снова и снова Чэрити пыталась выдать себя за мертвую, чтобы сбежать, она не дышала, не двигалась, но стук в ее груди выдавал Чэрити с головой. Мерный, спокойный, неутомимый и совсем не подходящий охваченной страхом девушке.
- Бедное дитя, - сказал кто-то. Впрочем, его не поддержали. То, что Чэрити Одли пережила смерть через утопление и смерть, через удушение, не оставляло никаких сомнений в ее сверхъестественном происхождении.