Калеб уже и не помнит, как был человеком. Но ему нравится быть колдуном.
Пусть все это игрушки, ведь настоящей веры у него больше нет, но ему нравится играть. Калеб смотрит на свое отражение с судорожно расширенными зрачками и блестящим оскалом зубов. Вот лицо дьявола, его настоящее лицо.
За спиной он видит дьяволицу. Айслинн закрывает за собой дверь, облокачивается о стену и закуривает длинную, тонкую сигарету.
- Отличная работа, мой милый, - говорит она. - Я была уверена, что оставив тебя ни с чем, увижу в процветании, когда вернусь. Ах, эти протестанты.
Калеб вертится на стуле, смотря, как двигаются, будто звезды по небосводу, лампочки на потолке, пока она продолжает:
- Эта сотня лет была для тебя успешнее предыдущей.
- Поскольку тебя не было рядом. Зачем ты сюда явилась? - спрашивает Калеб.
Она затягивается сигаретой и выпускает дым, наблюдает за его движением, как девочки наблюдают за бабочками. Ее губы накрашены алым, не слишком аккуратно, а вырез платья демонстрирует ее тело, как товар.
Шлюха, дьявольская сука, думает Калеб, но это заставляет его засмеяться, он же больше не верит в дьявола.
- Чтобы забрать тебя с собой, - говорит она самым мягким и ласковым голосом. - Но для начала завтра вечером ты придешь ко мне в отель, и мы чудесно проведем время вместе.
- Ты, правда, думаешь, я куплюсь на это? - улыбается Калеб.
Но знает он и знает она - купится.
***
Айслинн Бейкер пришла к нему глубокой ночью. Калеб еще не спал, он читал, хотя глаза уже болели, пытаясь в неровном свете свечи сложить друг с другом буквы.
Калеб так и не услышал ее шагов, он обернулся только на голос. Айслинн сказала:
- Здравствуйте, преподобный Мэйсон.
И Калеб подумал, что ему почудился этот голос, но обернувшись, увидел Айслинн. Ее рыжие волосы были распущены, она была в ночном платье, и его белизна почти сливалась с белизной ее кожи.
- Миссис Бейкер? - выдохнул он, а Айслинн улыбнулась. Тряхнув волосами, они склонила голову набок.
- Ты впервые действительно убил ведьму. Доволен? Совсем юную ведьму, Калеб. Будь у тебя сердце не из камня, ты бы отпустил ее. Она, по крайней мере, сделала все для этого. Ее даром было внушать воспоминания. Держу пари, ты переполнен ими. Вот Чэрити светится на воскресной службе, а вот она, стыдливо опустив глаза, помогает бедным. Этого не было, Калеб. Она была обычной девушкой, не лучше и не хуже других. Но, о, будь ты способен хоть что-нибудь чувствовать, ты оправдал бы столь набожную христианку, не подвергая ее мучениям. Но ты убил мою девочку.
Губы у Айслинн вдруг страдальчески скривились, лицо стало таким, будто она сейчас заплачет. Калеб заметил, глаза у нее красные. А вот голос ее ничуть не дрожал:
- Правда в том, Калеб, что ты не способен был бы даже приблизиться к ведьме, не являющейся юным, беззащитным созданием. Доблести и чести в твоем поступке не больше, чем в убийстве волчонка. Но теперь, Калеб, к тебе пришел волк.
Калеб потянулся к кинжалу, лежавшему в столе, даже успел его схватить, но Айслинн мотнула головой. Кинжал вылетел у него из рук, будто невидимая и непререкаемая сила вырвала его.
Кинжал замер в дюйме от виска Айслинн, развернулся, указывая лезвием на Калеба. Калеб встал и медленно попятился назад, к окну.
- Если ты закричишь, предупреждаю, я воткну его тебе в глотку, - сказала Айслинн певуче. А потом Калеба швырнуло, по одному ее кивку, в противоположную сторону от окна.
Калеб ударился головой, и на пару секунд комната померкла перед глазами. Очнувшись, он уже висел, прикованный к стене той же невидимой силой, отправившей его в полет. Калеб не доставал ногами до пола, чувство было мучительное и детское, будто его держат за шкирку.
Айслинн подошла ближе, и сила отпустила Калеба, он думал, что упадет, но Айслинн поймала его. Удерживая одной рукой, она сжала ему горло, как котенку, которого так легко придушить. А потом Айслинн ударила его о стенку так, что ему показалось, стоило ей захотеть, и она проломила бы дерево его головой. В глазах помутилось, но Айслинн встряхнула его.
- Нет, неужели ты думаешь, что я отпущу тебя так просто, Калеб? - спросила она ласково. Она швырнула его на пол, поставила ногу ему на грудь, так что Калеб подумал, сейчас захрустят кости. - Я долго думала, как мне отомстить за мою девочку и, похоже, придумала лучший вариант из всех возможных.